Дмитрий Скирюк. Блюз чёрной собаки

... Музыка — это искусство. Самое эфемерное из всех, какие создал человек. Она и существует только в момент исполнения, а потом исчезает. Можно прослушать ещё раз, но это будет другое. Если хочешь знать моё мнение, музыка — это символ времени.

0.00

Другие цитаты по теме

У каждого человека есть музыканты, любовь к которым у него возникла сразу, с первого взгляда, с первой услышанной песни. Она странна и совершенно иррациональна, как и всякая любовь. Они могут быть гениями или бездарями, сочинять чудесные мелодии или петь любую ерунду, вести примерный образ жизни или же творить сплошные непотребства – это уже не важно: если человек запал на их музыку, ничего не поделать – приходится с этим жить. Когда его спрашивают, что он в «этом» нашёл, он не может ничего внятно объяснить, смущается, лепечет что-то об «оригинальном видении мира», не в силах выразить словами, что его элементарно прёт.

Я, кaк Черчилль, люблю учиться, но терпеть не могу, когдa меня учaт.

Наверное, о жизни любого человека можно снять кино... Только где потом найти столько зрителей?

Фемида в России не только слепа, но ещё глуха и бессовестна...

Прав Оруэлл — в обществе лишь два элемента существуют вне закона: власть и криминал. Во время революции они меняются местами, и только. Всё прочее остаётся прежним, середина не выигрывает ничего. Нас упорно загоняют в угол — ценами, отсутствием жилья, нищенской зарплатой, дикими налогами, дурацкими законами, ментовским беспределом, изуверской медициной, подставными террористами, войной, тупыми телепередачами, в конце концов — элементарно — палёной водкой… Мы ничего не можем исправить и не сможем исправить. Даже если захотим — сделаем так же, может, чуть лучше или чуть хуже, но в итоге ничего не изменится. В юности каждый мечтает изменить мир, но чтобы изменить мир, надо прежде изменить себя. А этого никто не хочет потому, что в понимании многих изменить себя значит — изменить себе. И в итоге пружина сжимается, а мы всё терпим, терпим… Как-то живём. По закону получается, что если человек имеет собственность под землёй и хочет до неё добраться, мы обязаны дать ему возможность смести к чёртовой матери всё, что находится над его собственностью. Защитить от этого может только государство. Но что делать, если тот человек и есть государство? И тогда какая разница для простого человека, кто отнимет у него вот эту реку, этот дом, эту жизнь — начальство или бандиты? Никакой.

Вечной любви не бывает. Просто иногда жизнь заканчивается раньше, чем любовь.

Я жил над школой музыкальной,

По коридорам, подо мной,

То скрипки плавно и печально,

Как рыбы плыли под водой,

То, словно утром непогожим

Дождь, ударявший в желоба,

Вопила все одно и то же,

Одно и то же все — труба.

Потом играли на рояле:

До-си! Си-до! Туда-сюда!

Как будто чью-то выбивали

Из тела душу навсегда.

Было бы у музыки лицо, ей бы поклонялись как святой иконе.

Сцепленный насилием. Отпущенный на свободу музыкой.

Я никогда ещё не слушал музыку лёжа. Если закроешь глаза, то слушать – всё равно что читать.

Музыка – это лес, который нужно пройти насквозь.

Тупой осел! Ты так необразован,

Что назначенья музыки не знаешь.

Она должна лишь освежать наш ум,

Уставший от занятий и трудов.