В то время как отец-тиран бросает сына в объятья матери, наводя страх, пассивный отец делает это, прячась и будучи недоступным. Но ни тот, ни другой не способны предложить сыну необходимую ему помощь в сложной задаче отделения от матери.
Пассивный отец пытается слиться с фоном семейной эмоциональной жизни и скрывается в своем собственном мире при первых признаках семейных неприятностей.
Мужчины, воспитанные отцом-мизогином, могут впитать отцовское презрение к женщинам еще в раннем детстве. Мальчик усваивает, что мужчины всегда должны контролировать женщин, а чтобы добиться этого контроля, мужчины должны женщин запугивать, делать им больно, унижать их. Одновременно он научается, что есть только один способ завоевать одобрение отца — вести себя так, как этого хочет он.
«Папа всегда прав»: мальчик, которого растили в таком семейном укладе, постигает мир через узкий и жесткий отцовский взгляд на вещи. Ребенка не учат исследовать новые идеи или формировать свое мнение и отношение к жизни, ему не разрешают даже мельчайших ошибок. Отец-тиран формирует диктатуру, где только ЕМУ разрешается самовыражаться. Большая часть этого самовыражения состоит в вспышках гнева и наказаниях домашних, осмелившихся не согласиться с отцом. У ребенка нет шансов выражать свои мысли или чувства, если они отличаются от отцовских. Эта система подавления неизбежно способствует накоплению у ребенка скрытого гнева, который ни в коем случае нельзя показать. Он весь остается внутри. На отца категорически нельзя сердиться, от отца нельзя отличаться. В дополнение к этому отец-тиран становится ролевой моделью того, как мужчины должны обращаться с женщинами. С женщинами можно обращаться плохо; мужчины сильны, только если женщины беспомощны.
Этот чудесный, щедрый отец в противопоставлении сердитому и тираничному сформировал у юной Джеки некий мифологизированный образ мужчины. Знание того, что она временами может купаться в сиянии отцовской любви, сделало его жестокие выпады еще более разрушительными для Джеки.
Дилемма Джеки состояла в том, что когда ее могущественный обожаемый отец проявлял свою любовь, она чувствовала себя замечательно, но когда он был жесток, Джеки ощущала страх, отверженность, растерянность.
В браке с Марком Джеки столкнулась с той же самой моделью. Как бы она себя ни ощущала, от нее ожидалось, что она будет по-прежнему преданной и лояльной Марку точно так же, как в детстве она должна была хранить преданность и лояльность отцу, даже если он обращался с Джеки плохо.
Поведение Джеки было основано на мощных установках, суть которых состояла в следующем: ТВОИ ЧУВСТВА НЕ ИМЕЮТ ЗНАЧЕНИЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ МУЖЧИНА ОБРАЩАЕТСЯ С ТОБОЙ ПЛОХО, ТЫ ДОЛЖНА ЛЮБИТЬ ЕГО.
Женщина, которая уступает насилию со стороны мужа, оказывается в роли жертвы и ведет себя скорее, как беспомощное дитя, чем взрослый человек. Она отказывается от сферы взрослости, передавая ее полностью мужу. Таким образом, рядом с детьми оказывается только один взрослый — их отец. Как мы уже поняли, отец может вызывать сильный страх. Когда мать отказывается от роли взрослого, она лишает детей не только сильной фигуры матери, но и защиты от отца.
Рационализация — совершенно естественная для человека реакция, которая не обязательно служит индикатором серьезной проблемы, если в какой-то момент не оказывается, что вы начинаете регулярно оправдывать неприемлемое поведение партнера. Чем чаще его выпады против вас, тем больше объяснений вам придется искать, чтобы вынести все это.
Как и многие дети из семей, где отец — тиран, Эд видел только две возможности: он может быть похожим на маму, а это значит быть слабым, беззащитным, жертвой , или стать, как отец, и обладать некоторой властью и контролем. Эд выбрал последний вариант. Идентифицируя себя с отцом, он научился тиранить людей и проявлять по отношению к ним насилие.
Как бы мы ни объясняли нашу любовь к тому или иному человеку, на деле многие из наших привязанностей в близких отношениях основы на моделях, полученных от наших родителей.
Напротив, многие из моих коллег-мужчин тактичны, внимательны и понимают, с какими проблемами женщины сталкиваются во взаимоотношениях. Я всегда буду помнить одну группу, которую мы вели вместе с одним молодым психиатром. Одна женщина очень стеснялась проблем в своем десятилетнем браке. Она рассказала о ряде случаев, когда ее муж проявлял невероятную жестокость и оказывал психологическое насилие, а потом спросила, почему она не в порядке. И мой коллега ответил:
«Вас эмоционально избивали с изощренной жестокостью каждый день. Здесь не о чем говорить. Это не вопрос взглядов или гендерной политики. Вы переживаете насилие каждый день. Вы в полном порядке, если не считать того, что до сих пор не научились защищать себя».
Поскольку эта женщина переняла так много отрицательных взглядов у своего собственного мужа, для нее оказалось необычайно важным получить одобрение у другого мужчины. Я видела выражение облегчения и благодарности на ее лице. Она действительно почувствовала, что ее услышали, возможно, впервые за много лет.
Отцовский пример — не единственный триггер формирования презрительного отношения к женщинам. Можно стать мизогином, если мать душит гипертрофированными контролем и заботой. В то время как мать-жертва не дает достаточной защищенности, удушающая мать пережимает с этим. Этот тип женщин должен контролировать всех и вся в семье. Она достигает этого тем, что влезает в дела чужих людей и убеждает их, что только она знает, как справляться с проблемами или подходить к ним. Она не отпускает своих детей, даже когда они вырастают.
Нам проще поверить критике, чем похвале. Одно обидное замечание может оказать больше воздействия, чем двадцать комплиментов. Мы воспринимаем критические выпады острее и внимательнее, чем похвалу. Нам кажется, что в критике больше правды и искренности. По этой причине даже самую уверенную в своей сексуальности женщину партнер может вывести из равновесия своими отрицательными замечаниями о ее внешности, ее поведении в постели или же сравнениями с другими женщинами.
Cлайд с цитатой