После хороших фильмов мир вообще Бобби никогда не нравился. Некоторое время мир этот казался чьей-то нехорошей шуточкой – полным-полно людей с тусклыми глазами, мелочными планами и всякими изъянами на лицах. Ему иногда казалось, что, имей мир хороший сюжет, он был бы куда более приятным местом.
Можно жить, убеждая себя, что жизнь логична, прозаична и разумна. Прежде всего разумна. Я в этом уверен. Я потратил много времени на этот вопрос. Никогда не забуду предсмертную декларацию миссис Андервуд: «При увеличении числа переменных аксиомы сами по себе не меняются».
Я действительно верю в это.
Я мыслю — следовательно, я существую. На моем лице волосы, поэтому я бреюсь. Моя жена и ребенок погибли в автокатастрофе, поэтому я молюсь. Все это абсолютно логично и разумно. Мы живем в наилучшем из возможных миров, поэтому дайте мне «Кент» в левую руку, стакан — в правую, включите «Старски и Хатч» и слушайте мелодию, полную гармонии, о медленном вращении Вселенной. Логично и разумно. Реально и неопровержимо, как кока-кола.
Но у каждого человека есть два лица: весельчак по имени Джекил и его антипод — мрачный мистер Хайд, зловещая личность по ту сторону зеркала, которая никогда не слышала о бритвах, молитвах и логичности Вселенной. Вы поворачиваете зеркало боком и видите в нем отражение своего лица: наполовину безумное, наполовину осмысленное. Астрономы называют линию между светом и тенью терминатором.
Обратная сторона говорит, что логика Вселенной — это логика ребенка в ковбойском костюмчике, с наслаждением размазывающего леденец на милю вокруг себя. Это логика напалма, паранойи, террористических актов, случайной карциномы. Эта логика пожирает сама себя. Она утверждает, что жизнь — это обезьяна на ветке, что жизнь истерична и непредсказуема как монетка, которую вы подбрасываете, чтобы выяснить, кто будет оплачивать ленч.
Я понимаю, что до поры до времени вам удается не замечать эту обратную сторону. Но все равно вы неминуемо с ней сталкиваетесь, когда несколько бравых парней решают прокатиться по Индиане, попутно стреляя в детей на велосипедах. Вы сталкиваетесь с ней, когда ваша сестра говорит, что спустится на минутку в универмаг, и там ее убивают во время вооруженного налета. Вы видите лицо мистера Хайда, когда слышите рассуждения вашего отца о том, каким образом разворотить нос вашей матери.
Это колесо рулетки. Не имеет значения, сколько чисел на нем. Принцип маленького катящегося шарика никогда не меняется. Не говорите, что это безумие. Это воплощенное хладнокровие и здравомыслие.
И эта фатальность, она не только вокруг вас. Она и внутри вас, прямо сейчас, растет и развивается в темноте, подобно волшебным грибам. Называйте ее Вещью в Подвале. Называйте ее Движущей Силой. Я представляю ее своим личным динозавром, огромным, скользким и безумным, барахтающимся в болоте моего подсознания и не знающим, за что ухватиться, чтобы не утонуть.
Наша идея революционного изменения образа жизни — это покупка собаки.
Мир жесток, детка. Если тебе не подвинтить гайки, тебе ещё и тридцати не исполнится, а ты уже начнёшь трястись, дребезжать и ходить враскоряку.
Мы сами создаём окружающий нас мир. Мы получаем именно то, что заслуживаем. Как же мы можем обижаться на жизнь, которую создали для себя сами? Кого винить, кого благодарить, кроме самих себя! Кто, кроме нас, может изменить её, как только пожелает?
Как-то очень давно кто-то мудрый сказал:
Мир нарочно устроен таким.
Он не так уж и плох, но похож на вокзал,
Где мы вечно то ждём, то спешим.
Сворачивая шапито,
грустно думать о том,
что бывшее, скажем, мной,
воздух хватая ртом,
превратившись в ничто,
не сделается волной.
Я сознательно нацелил на тебя все стрелы своего желания и все свое стремление к познанию, все то, что вибрировало тысячелетиями и теперь смутно шевелится во мне; я сосредоточил всю свою жизнь на тебе, я персонифицировал в тебе весь мир.
Жизнь старается не показывать свой звериный оскал, с тем чтобы ухватить человека в подходящий момент.
Мир можно покорить, жизнью можно овладеть.
Если ваша жизнь будет достаточно долгой, и ваша думающая машинка в голове не зависнет, наступит время, когда вы будете жить исключительно ради воспоминаний о последнем счастливом событии. Это не пессимизм, это логика. Я надеюсь, что под моим списком счастливых событий черта еще не подведена (если бы я придерживался иного мнения, жить не имело бы смысла).
Cлайд с цитатой