— В современном Лондоне не покуришь. Плохая новость для мозга.
— Хорошая для лёгких.
— О, лёгкие... дышать скучно!
— В современном Лондоне не покуришь. Плохая новость для мозга.
— Хорошая для лёгких.
— О, лёгкие... дышать скучно!
— С места не сдвинусь, не узнав, в каком ты состоянии.
— О! Ты же врач, обследуй меня!
— Мне нужно ещё чьё то мнение.
— Ох... Джон, перестань. Зачем тебе два мнения? Ты только запутаешься.
— Мнение человека, который, в отличие от меня, давно раскусил твою лживую натуру.
— И кто же это интересно? Я бы заметил.
— Ты бы о нем и не вспомнил! Я говорю о Молли Хупер. Слышишь? Звони Молли.
— Тебя это точно разозлит.
— Ты о чем?
[звонок в дверь]
— Кажется, миссис Хадсон узнала о его жене в Данкастэре...
— Что будет, когда она узнает о жене в Исламабаде!
— Как ты узнал о курении?
— Как всегда, улика была у тебя под носом, Джон. Ты видишь, но не замечаешь.
— О чем ты?
— О пепельнице.
— Маленький презент в знак нашей благодарности.
— Бриллиантовые запонки... У меня все манжеты с пуговицами.
— Он хотел сказать «спасибо».
— Правда?
— Просто скажи.
— Спасибо.
— ... Не так ли, Джон?.. Джон?!
— Да-да, интересно.
— Что это?
— Это... мой, скажем так, заместитель.
— Не будь к себе так строг, я весьма ценю... твоё участие.
— Да? Он весит здесь с девяти утра.
— А где был ты?
— Решал с миссис Хадсон судоку.
— Шерлок, пожалуйста, скажи мне, что ты не спятил.
— Оставлю тебя теряться в догадках.
— Я же говорил, рана психосоматическая!
— Я это и так знал.
— Но тебя все же подстрелили?
— О, да. В плечо.
— Джон, проснись. Идем... Игра... что-то там.
— Началась?
— Да, точно, точно!
(— Джон, проснись! Идём в эту.. Как ее…
— В игру?
— Точно!)
— Хотите, чтобы я пошёл с вами?
— Я люблю гулять не один, и когда говорю вслух, думается лучше.