Порок рождается от пресыщения, и среди греха рождается преступление.
Если преступление обладает утонченностью, присущей добродетели, то не выглядит ли оно порой даже высоким и, в какой-то степени, величественными, превосходя в привлекательности изнеженную и унылую добродетель?
Эгоизм — это единственный грех, подлость — единственный порок, ненависть — единственное преступление. Все остальное легко обращается в добро, но эти упрямо сопротивляются божественному.
У меня нет пороков, в худшем случае это маленькие грешки, к которым надо относиться с большой снисходительностью.
Капитан этот, друзья мои, был из таких людей, чья проницательность различает всякое преступление, но чья алчность разоблачает лишь преступления неимущих. В этом мире, братья, Грех, который может заплатить за проезд, свободно путешествует и не нуждается в паспорте, тогда как Добродетель, если она нища, будет задержана у первой же заставы.
А это видно в прошлой жизни мы шибко нагрешили, теперь искупаем. А как искупим, опять грешить начнем.
Я воображал, будто одно злодейство столь обесценивает жизнь человеческую... Но это не так... Чтобы считаться преступником, достаточно одного лишь наговора. А чтобы быть раздавленным, достаточно лишь иметь влиятельных врагов!
Красота — явление простое и понятное, а уродство — нечто чрезвычайное, и извращенное воображение всегда предпочтет немыслимое и чрезвычайное, а не простое и обычное.
Cлайд с цитатой