Если мы научимся запоминать все наши сны, мы сможем очень многое узнать о своем подсознании. Это как узнать, что там, в темном углу, даже не приближаясь к нему.
И вспомнить себя, не просыпаясь – величайшая удача для всякого сновидца…
Если мы научимся запоминать все наши сны, мы сможем очень многое узнать о своем подсознании. Это как узнать, что там, в темном углу, даже не приближаясь к нему.
Меня размазало между памятью и сном, и я не могу сказать, что из них привлекательнее.
Однажды меня спросили, помню ли я тот день, когда Гитлер покончил с собой. А я даже не помню, что когда-то был ребёнком.
Странные сны. Чем они короче, тем дольше ты на самом деле спишь. Или, может быть, дело в том, что помним мы только самые яркие моменты после пробуждения?
Может, мне всё это время снилось то, что я куда-нибудь иду или что-нибудь подметаю.
А потом как вспышка! То, что задержалось в памяти. Осталось лишь продышаться и понять, откуда в голове появилась такая картинка, и почему там именно она, а не какая-либо другая.
... и мы только в два часа ночи вспомнили, что доктора велят ложиться спать в одиннадцать.
— Эй! Ты ещё здесь? Очнись!
— Тейлор...
— Ага... Ты помнишь, что случилось?
— Ты... мне снишься?
— Ну... представь, что да. Прими это как факт — если что, всегда можешь проснуться.
Баю-бай, любовь, засыпай, любовь.
Не переворачивай мир мой ты вновь.
Отпусти и усни, память забери с собой.
Все кошмары преврати в радужные сны.
Надо дальше жить, надо дальше плыть.
Только не смогу тебя я разлюбить.
Не смогу забыть твоего «Прости...»
Не смогу простить.
Как и подавляющее большинство людей, я всегда очень боялся утратить память, полагая, будто способность помнить все, что со мной случилось, — это и есть я сам.
Чтобы свалить дерево, у него рубят корни. Чтобы уничтожить народ, у него отнимают память и его историю. Народ, забывший свою историю и своих предков, — мертвый народ, обреченный на вырождение.