Не знаю, какой безумец доверил одинокую лесную баню Варе, Ане, Маше, Поле, Даше и ящику Мартини.
Милосердие — самый трогательный симптом женской алогичности.
Не знаю, какой безумец доверил одинокую лесную баню Варе, Ане, Маше, Поле, Даше и ящику Мартини.
— Она мне немножко не нравится.
— Ну, не нравится — выпей еще.
— Я столько не выпью.
— ... Вы рискуете благополучием ради девицы, чья ценность сводится к узкой щиколотке и синим глазам.
— Серым.
— Тем более. Ведь детей она вам не рожала? Значит, вы почти альтруист.
Что из всего этого следует, я не понял. В женских историях интересна не фабула, а то, как увлечённая рассказчица роняет посуду, проливает кофе и забывает пояснить, кто такой Эмилио.
В жизни бывают два случая, которые неизвестно, чем кончаются: когда мужчина выпьет в первый раз и когда женщина выпьет в последний.
Не то чтобы им хотелось напиться, просто две одинокие бабы, собравшиеся на конференцию по теме «Все мужики хамы и в упор не видят моих достоинств», без бутылки выглядят как-то нелепо.
— Та женщина, опять та женщина. Говоришь, у нее голубые глаза?
— В них можно утонуть.
— Держись подальше от блондинок — они ведьмы. Я тоже такую любил. Давно.
— Ты? Ты даже не смотришь на женщин, ты целомудреннее монаха. Я полагал, что тебя интересует только выпивка.
— Я пью как раз с тех пор.
Нет ничего ослепительней жены, у которой есть знакомый электрик. Или таксист. Или музыкант.
Туфли жали везде, даже в локтях. Это значило, что внешний вид удался. Кто не знает, главный секрет женской красоты — чем хуже самочувствие, тем лучше выглядишь.