Животные — часть естественного закона, они имеют свои права, потому что они разумны.
... В зоопарке животные взамен свободы получают уверенность в завтрашнем дне.
Животные — часть естественного закона, они имеют свои права, потому что они разумны.
Олень оказался слишком пугливым, при виде путников, он грациозно перепрыгнул через ручей и скрылся в лесу, не потревожив при этом и веточки.
— Что это? — испуганно воскликнула Аня, из-за спины парня не успевшая рассмотреть животное.
— Проглотун Пржевальского. Занесен в «Красную Книгу», их осталось пять штук на всю планету. Тебе сколько лет?
— Шестнадцать.
— Плохо дело, — притворно вздохнул Олег. — Он питается девушками не старше двадцати лет, так что ты ему подходишь.
— Я серьезно спрашивала, – обиженно воскликнула Аня.
— Обычный олень, причем не северный, а благородный.
— А они разве отличаются?
— Конечно! У северного на три ноги больше.
Занимаясь делом — говорят только тогда, когда есть что сказать; но в безделье является потребность говорить беспрерывно.
— Мы так просто не сдадимся! Мы упорные, мы верные, мы лучшие животные на свете — мы собаки!
— Кошка.
— Ястреб.
— Чирик.
— Поздравляю всех, сегодня вы собаки, хотите вы или нет.
Но, дорогой мой, ведь животным не надо ничего делать, чтобы жить здесь. Они дома, у них готовый стол и квартира, им остается только пастись или охотиться и пожирать друг друга, соответственно своему инстинкту: бог никогда не предвидел любви и мирных нравов; он предвидел только смерть живых существ, ожесточенно убивающих и пожирающих друг друга. А мы!.. Ах, сколько потребовалось нам труда, сил, терпения, изобретательности, фантазии, предприимчивости, способностей, таланта, чтобы сделать эту каменистую, проросшую корнями почву сколько-нибудь обитаемой! Подумай, чего мы только ни сделали вопреки природе и против природы, чтобы устроиться хотя бы сносно, хоть как-нибудь, хоть сколько-нибудь удобно, хоть сколько-нибудь изящно, но все еще недостойно нас! И чем мы цивилизованнее, чем умнее и утонченнее, тем больше нам приходится побеждать и подчинять себе животный инстинкт, который заложен в нас по воле бога.
Все животные, за исключением человека, знают, что высшее предназначение жизни — наслаждаться ею.
Воля никак не может быть представляема; или это она, или это другая воля, среднего не бывает. Депутаты народа, следовательно, не являются и не могут являться его представителями. Они лишь его уполномоченные. Как только народ даёт себе Представителей, он более не свободен, его более нет.