…Распущенность была странной формой самоотрицания, этакой переодетой свободой…
Память только болью и питается: радость самодостаточна и кончается в себе самой.
…Распущенность была странной формой самоотрицания, этакой переодетой свободой…
Мне кажется, что небо легло на землю, а я зажат между ними и дышу сквозь игольное ушко.
... На каждой стадии своего развития каждый человек открывает мир заново, чтобы привести его опять в соответствие с собственной природой.
Нас, художников, здесь ожидает счастливая возможность примириться посредством искусства со всем, что ранило нас и унижало в обычной жизни, и не бежать от судьбы, а заставить её пролиться истинным живым дождём – воображением.
Всё, на что я был годен, это любить её больше, чем она меня, — этой масти у меня всегда была полна рука.