Можно изменить привычки, мировоззрение, способы восприятия, даже воспоминания — нет проблем. Но собственный фундамент лучше не трогать. А то всё здание рухнет, не соберёшь.
Все меняется в зависимости от стекла, через которое смотришь на мир.
Можно изменить привычки, мировоззрение, способы восприятия, даже воспоминания — нет проблем. Но собственный фундамент лучше не трогать. А то всё здание рухнет, не соберёшь.
Это только кажется, будто время течет снаружи, на самом деле оно — внутри, и самые точные часы — там же.
Если уж убивать людей, то начинать следует именно с тех, кто не разделяет твои литературные пристрастия.
У каждого свои болевые точки, и что сводит с ума одного, вызывает у другого лишь зевоту.
Взрослых людей даже среди очень старых и беспредельно могущественных — единицы. Ну ладно, дюжины. Все равно исчезающе малый процент.
— ... Нет ничего лучше хорошей истории о привидениях, рассказанной на ночь. Особенно если выключить свет, принести одеяла и залезть под них с головой, чтобы побояться всласть, как только в детстве получалось.
— А одеяла-то зачем? — изумляется Лонли-Локли. — Разве у одеял есть свойство усиливать страх?
Всё, что находится на виду, со временем утрачивает смысл, тогда как тайное, напротив, им прирастает.