Я так взволнована вашим признанием... Я вся в работе. Жизнь моя уже как-то устоялась, сложилась. Я «старый холостяк», я привыкла командовать.
Я очень вспыльчива и могу испортить жизнь любому, даже очень симпатичному.
Но это... Дело даже не в этом...
А в том, что... я вам не верю.
Сегодня утром я имела неосторожность расплакаться при вас, и, должно быть, от слабости наговорила лишнего. А вы... вы поверили. А у меня всё отлично и превосходно. Лучше и быть не может.
— А ягоды Вас не интересуют?
— Только в виде варенья.
— А как вы относитесь к стихам… в виде поэзии?
— А какой это Новосельцев?
— А никакой. Вялый и безынициативный работник. К сожалению, таких у нас много.
— Поставьте лошадь! Что вы! Она же тяжёлая. Что вы в неё вцепились?!
— Я с ней сроднился.
— Ничего не скажешь, вы настоящий современный мужчина!
— Какое вы право имеете меня так оскорблять?!
— А может быть, не стоит рисковать?
— Почему, давайте рискнем. Очень хочется произвести на вас приятное впечатление.
— Вам это удалось... уже.
— Усилить хочется.
— Я считаю вас самым трудолюбивым...
— Хм! Что вы, что вы!
— Не «Хм», а трудолюбивым работником.
— Что вы, Людмила Прокофьевна, стоит ли так меня баловать?
— Но это вовсе не значит, что я готова выйти за вас, вот так, с бухты-барахты, скоропалительно...
— Подождите. Простите, я не понимаю. Я ничего не соображаю. Вы мне отказываете?
— Нет... Да!
— Вы согласны?
— Ой... Я сама не знаю.
Cлайд с цитатой