Мистер Османд верил в конкуренцию. Он считал ее необходимой для совершенствования. Он был сторонником экзаменационной системы и культивировал ее. (И правильно делал. Это было тем путем, который вывел меня из бездны.) Parvenir à tout prix стало моим лозунгом.
В пристрастии к насилию есть своя магия, ощущение, что мир всегда будет сдаваться на твою милость.
— Не налить еще виски, родной?
— Нет.
— А что ты хотел бы получить на Рождество?
— Заряженный револьвер.
Ни к чему заводить излишних врагов, даже если весь мир раздражает тебя до такой степени, что кричать хочется.
Я чувствовал себя особой привилегированной, когда видел, как он презирает весь мир, кроме меня.
Мы — ничто, ничто, ничто. И тот, кто воображает, что это не так, самодовольный болван.
Ни к чему заводить излишних врагов, даже если весь мир раздражает тебя до такой степени, что кричать хочется.
Человеческий разум — всего-навсего вместилище всяких случайностей. За обычной повседневной жизнью нет ничего. Нет ничего завершенного. Но жизнь — это не игра. Это даже не пантомима.
Детская беда безгранична — сколь немногие даже теперь понимают это. Отчаяние у взрослого, пожалуй, несравнимо с отчаянием ребенка.
Человека отчаявшегося любая неудача способна ввергнуть в глубочайшую депрессию, любой грех становится первородным грехом, по сути являясь частью его, любое преступление — Преступлением.
Cлайд с цитатой