Нам нужен вождь. А не озлобленый мальчишка, который не может помочиться, не обрызгав всех вокруг.
— Откуда ты знаешь, что она еще жива?
— А откуда ты знаешь, что сердце бьется в твоей груди?
Нам нужен вождь. А не озлобленый мальчишка, который не может помочиться, не обрызгав всех вокруг.
— Откуда ты знаешь, что она еще жива?
— А откуда ты знаешь, что сердце бьется в твоей груди?
— Боги отказывают мне, потому что я отвернулся от них.
— Еще реже они обращают внимание на дураков.
Мы воздаём хвалу тем, кто объединяет, но важно лишь само единство. Вести за собой — значит лгать. Призывать к осторожности, когда рвёшься вперёд. Давать надежду, когда у тебя её не осталось.
— Представь, что за кроличьим племенем гонится один обобщённый удав. А до реки ещё осталось около ста прыжков. Так вот, имеет ли право вожак, чтобы взбодрить выбившихся из сил, воскликнуть: «Кролики, ещё одно усилие! До реки только двадцать прыжков!»?
— Я полагаю, имеет, — сказал Возжаждавший, стараясь представить всю эту картину, — потом, когда они спасутся, он им объяснит, в чём дело.
— Нет, — сказал Задумавшийся, — так ошибались все преобразователи. Ведь задача спасения кроликов бесконечна во времени. Перебежав реку, кролики получат только передышку. Наш обобщённый удав найдёт где-нибудь выше или ниже по течению переброшенное через реку бревно и будет продолжать преследование. Ведь удав у нас обобщённый, а любителей крольчатины всегда найдётся достаточно...
— Значит, я так думаю, надо сохранить право на ложь для самого лучшего случая?
— Нет, — сказал Задумавшийся, — такого права нет. Как бы ни были кролики благодарны своему вожаку за то, что он взбодрил их своей ложью, в сознании их навсегда останется, что он может солгать. Так что в следующий раз сигнал об опасности они будут воспринимать как сознательное преувеличение. Но и вожак, солгав во имя истины, уже предал истину, он её обесчестил. И насколько он её обесчестил, настолько он сам её не сможет уважать... Она его будет раздражать...
Однажды эти лорды увидят в тебе своего сюзерена. И если я отправлю тебя сейчас домой — словно ребёнка в постель без ужина, — они запомнят это и только посмеются за своими кубками. А потом придёт тот день, когда потребуется тебе, чтобы они уважали или даже боялись тебя. Но смех убивает страх.
— После всего, что мы пережили, вы дадите вырвать Помпею победу из рук достойных?
— И тем самым сделаю его союзником. Мы станем грозным триумвиратом, который изменит ход истории!
— Ты должен закончить то, что начал.
— Почему?
— Потому что лидер не может вести, если он не знает, куда идти.
Иметь такого командира, который заботится о своих солдатах, было для нас большой честью. Мы знали, он никогда не пожертвует нами, своими «мальчишками», ради того, чтобы выполнить какой-нибудь ненужный приказ сверху.