С тех пор как я начал понимать самого себя, я понимаю также многое другое.
Мое сердце было так переполнено, что я физически страдал от этого и, задыхаясь, прижимал руку к груди, чтобы унять мучительную боль.
С тех пор как я начал понимать самого себя, я понимаю также многое другое.
Мое сердце было так переполнено, что я физически страдал от этого и, задыхаясь, прижимал руку к груди, чтобы унять мучительную боль.
Ведь что такое «понять»? Постигнутое по-настоящему невозможно ни выразить, ни передать никому, даже себе, поэтому и умираешь, не догадываясь, что в тебе на самом деле таилось.
Я и сам толком не знал, чего хочу от людей, мне только стало невыносимо мое одиночество, невыносима сжигающая меня лихорадка.
И дружба с Данте странным образом обостряла мое одиночество. Может, это потому, что Данте везде и всегда был своим. А я — везде не к месту. Даже в собственном теле — особенно в собственном теле. Я менялся и больше не узнавал себя. Перемены давались мне мучительно, но я не мог понять почему. И все мои эмоции казались какой-то бессмыслицей.
О, как легко, чувствовал я, доставить радость и самому возрадоваться этой радости: нужно только открыться, и уже струится от человека к человеку живой поток, низвергается от высокого к низкому и, пенясь, вновь поднимается из глубины в бесконечность.
Важно научиться черпать мудрость из разных источников. Если брать ее только в одном источнике, то она становится жесткой и черствой. Научись понимать других — другие стихии и другие народы — и ты сам станешь совершенным.
Изменение и самопознание — это процесс, идущий изнутри, и его нельзя искусственно ускорить.
Понимание собственной внутренней жизни и здоровье нельзя дать человеку просто из рук в руки, точно так же, как нельзя вытащить из семечка цветущий подсолнечник. Но подсолнечное семечко не вырастет в бумажном мешочке. Ему нужно пространство, хорошая почва, свет и питание, и тогда оно из маленького семечка превратится в роскошный цветок.