— Я не представляю, какой уровень вас интересует.
— Высокий.
— Высоцкий?
— Я не представляю, какой уровень вас интересует.
— Высокий.
— Высоцкий?
О, Беатриче, снова счастлив я,
Живу я в предвкушении свиданья,
Хочу губами пить твое дыханье,
О, Беатриче, любовь моя!
И тут же выпалил всё, как на духу, с глазами закрытыми лёжа.
Пальцами свободной руки, вцепившись в одеяло нервно,
Он повторял: «Это в первый и последний раз — ты же знаешь, я верный!» —
А на том конце провода — рыдания, всхлипы,
Макияж испорченный и прочие проблемы этого типа...
Мало кому нравится признавать, что избрал для себя не то поприще, и каждый уважающий себя человек долго будет грести против ветра и течения, прежде чем выкрикнет: «Я проиграл» и покорится волнам, что отнесут его обратно к берегу.
— Когда ты скажешь родителям, что ты гей?
— Когда ты скажешь своим щекам, чтобы они похудели?
Дорогой Дэниел! Мой мир погиб в тот день, когда ты исчез, сынок. Пусть бы кто тебя забрал, этот человек отнял у меня мое сердце, мою жизнь. Я жила, чтобы видеть твой смех, делить твою радость. Без тебя мир больше не кажется замечательным. Я знаю, что ты где-то рядом. Моя душа это чувствует, и я верю, что ты вернешься в это место. Наше место. И когда ты придешь, я хочу чтобы ты знал, как сильно я люблю тебя, пусть даже меня не будет рядом, чтобы это сказать. Когда-нибудь мы воссоединимся, сынок. Однажды я вновь буду держать тебя на руках и петь. Но пока это время не настало, я и дальше буду продолжать тебя любить и видеть в снах.
Вот интересная черта у людей: пока не признано другими — это говно. А когда признано — это да.
— Ты можешь любить глупую женщину? Я была глупа.
— Я полюбил вас в день вашей свадьбы с Гарри Фэншоу. До той минуты я не знал, что у меня есть сердце. Вы в него вселили новые чувства — радость, надежду. Они острее любых клинков, которые резали меня прежде.
Мое сердце бьется только для тебя одной,
Без тебя вся жизнь пустяк и весь мир пустой...