Никто не остановит идущего крушить собственное я,
Будь снаружи хоть полуметровая броня,
хоть башня четырехстенная,
саморазрушение — есть системное, планомерное, внутривенное,
изменение себя.
Никто не остановит идущего крушить собственное я,
Будь снаружи хоть полуметровая броня,
хоть башня четырехстенная,
саморазрушение — есть системное, планомерное, внутривенное,
изменение себя.
Ни смерть, ни удары судьбы, ни муки не способны сравниться с отчаянием от утраты собственного «я». Слияние с пустотой дарует покой забвенья, но сознавать, что ты существуешь, но больше не являешься единственным, отличным от других это истинная трагедия и ужас, которым нельзя подыскать определение.
Иногда стоит вернуться к месту своего детства, побыть в одиночестве... дабы понять своё истинное «Я», не закованное стереотипами, навязанными мнениями... понять чего ты действительно хочешь от жизни, что тебя делает счастливым.
Я все время чувствую себя не в своей тарелке — где-то в стороне от происходящего. Не могу себе даже представить, что на свете есть такие же психи, как я.
Мне не нравился Нью-Йорк. Мне не нравился Голливуд. Мне не нравилась рок-музыка. Мне вообще ничего не нравилось. Возможно, я боялся. Вот в чём всё дело — я боялся. Мне хотелось сидеть в одиночестве в комнате с задернутыми шторами. Вот от чего я тащился. Я придурок. Я ненормальный.
Человек — единственное существо на Земле, способное к осознанному саморазрушению и самоуничтожению.
Я обвиняю общество потребления в том, что оно сделало меня таким, какой я есть: ненасытным. Я обвиняю моих родителей в том, что они сделали меня таким, какой я есть: бесхребетным.
Я часто обвиняю других, чтобы не обвинять себя самого.