... он уж обвенчан с Печалью и, хотя эта супруга бесплодна, он все же предпочитает её Красоте.
И, хотя это звучит нелепо, в сущности, он уж не так и безобразен, если вы, конечно, закроете глаза и не будете смотреть на него.
... он уж обвенчан с Печалью и, хотя эта супруга бесплодна, он все же предпочитает её Красоте.
И, хотя это звучит нелепо, в сущности, он уж не так и безобразен, если вы, конечно, закроете глаза и не будете смотреть на него.
— Его танцы были забавны, — проговорила Инфанта, — но игра его ещё смешнее. Право, он почти не уступает марионеткам, только, конечно, менее естественен, — и она принялась аплодировать, помахивая своим большим веером.
Но маленький Карлик не подымал глаз, и рыдания его становились все тише и тише; вдруг он испустил странный вздох и схватился рукой за бок. Потом опять упал и уже более не двигался.
— Но почему же он не будет больше танцевать? — со смехом спросила Инфанта.
— Потому что сердце его разорвалось, — ответил Камергер.
— Пусть же впредь приходят играть со мною только те, у кого нет сердца! — воскликнула она и побежала в сад.
Художник не моралист. Подобная склонность художника рождает непростительную манерность стиля.
— Я верю в величие нации.
— Оно только пережиток предприимчивости и напористости.
— В нём залог развития.
— Упадок мне милее.
— А как же искусство?
— Оно — болезнь.
— А любовь?
— Иллюзия.
— А религия?
— Распространённый суррогат веры.
— Вы скептик.
— Ничуть! Ведь скептицизм — начало веры.
— Да кто же вы?
— Определить — значит ограничить.
— Ну дайте мне хоть нить!..
— Нити обрываются. И вы рискуете заблудиться в лабиринте.
— Гвендолен! Как это ужасно для человека — вдруг узнать, что всю свою жизнь он говорил правду, сущую правду. Вы прощаете мне этот грех?
— Прощаю. Потому что вы непременно изменитесь.
Я думаю, бежать — это трусость. Это значит избегать опасности. А опасности так редко встречаются в нашей жизни.