Кто-то сказал когда-то давно, что людям свойственно убивать тех, кого любишь. Что ж, верно и обратное.
Когда я говорю «любить», я имею в виду «любить» не в смысле «заботиться», а в смысле «обладать».
Кто-то сказал когда-то давно, что людям свойственно убивать тех, кого любишь. Что ж, верно и обратное.
Когда я говорю «любить», я имею в виду «любить» не в смысле «заботиться», а в смысле «обладать».
Тут у нас нарисовалось что-то вроде любовного треугольника. Тайлеру нужна Марла. Марле нужен я.
Но мне-то Марла совершенно не нужна, да и Тайлеру я уже без надобности.
И мама рассказывает, как девушка обвела на стене тень возлюбленного — чтобы у нее хоть что-то осталось от их любви. Память об этих последних мгновениях, когда они были вместе.
Я так сильно её любил, что даже ни разу не попытался трахнуть. Ни разу не попросил пососать её грудь. Ни разу не попытался засунуть руку ей в джинсы. Мы с ней любили друг друга. Любили и уважали.
В тебе живёт два человека. Разве ты не видишь? Один, что убивает и второй, что любит.
Можешь бежать от того, чего ты боишься, можешь сражаться с тем, кого ненавидишь. Все мои действия были направлены против убийц, против враждебных чудовищ.
Если ты любишь своего убийцу — выбора нет.
Нельзя бежать, нельзя сражаться.