Мы боремся против большевизма не потому, что наша победа близка или даже возможна, а потому, что борьба – это единственное нравственное достойное поведение по отношению к большевизму.
Когда дело доходит до борьбы с империализмом, мы все сталинисты.
Мы боремся против большевизма не потому, что наша победа близка или даже возможна, а потому, что борьба – это единственное нравственное достойное поведение по отношению к большевизму.
... У коммунизма в России было три пути. Первый — развиться в прекрасное, чудесное общество. Но это противно природе человека. Второй — выродиться и сгинуть. Так и случилось. Третий — превратиться в социал-демократию скандинавского типа и подмять под себя большую часть Европы и Северную Африку...
Это просто неописуемо. Большевизм предстаёт в свете как отвратительная смесь пустых высказываний и нищеты, упрямой доктрины и полного отсутствия конструктивного мышления, великолепных социалистических стадий и самого горького социального упадка. Это и есть массовое предательство в самом истинном значении слова.
Поразительно, на какие подвиги способно вдохновить желание угодить дружественной стране и экономическому партнеру.
Политика и политики должны опережать технический прогресс и находить своевременные решения прежде, чем технологии породят новую реальность.
Вся Европа полна славян и коммунистов. Все побежденные страны станут большевистскими и славянскими, если Германия будет разгромлена.
Художники, писатели, журналисты пытаются интерпретировать реальность. Политики же меняют ее.
Когда кто-то говорит: «Я не интересуюсь политикой», я злюсь, потому что это примерно то же самое, что сказать «Я интересуюсь только собой. И ещё своей ванной. Я и моя ванная — вот и всё, что меня интересует».
Слово «политика» происходит от латинского «поли», что значит «множество» и «тика», что значит «кровососущие ублюдки».
— Есть ли Бог?
— Если он есть, то он нам не мешает, но если его нет, то мы его не ищем.