Правила везде одни, и правила эти просты: никому не доверяй, будь настороже, а если придет беда, то бей первым и бей сильно.
Только глупец гордится тем, чего не знает, и притворяется, что то, чего он не умеет, гроша ломаного не стоит.
Правила везде одни, и правила эти просты: никому не доверяй, будь настороже, а если придет беда, то бей первым и бей сильно.
Только глупец гордится тем, чего не знает, и притворяется, что то, чего он не умеет, гроша ломаного не стоит.
Только глупец гордится тем, чего не знает, и притворяется, что то, чего он не умеет, гроша ломаного не стоит.
«У меня был ужасный день», — мы повторяем это так часто. Стычка с начальником, расстройство желудка, пробки. Вот что мы описываем как кошмар, хотя на деле никаких ужасов не происходит. Вот мелочи, о которых мы молим — зубная боль, налоговая проверка, кофе, пролитое на одежду. Когда происходит нечто действительно ужасное, мы молим бога, в которого не верим, вернуть нам наши мелкие ужасы и избавить от этого кошмара. Забавно, не правда ли? Потоп на кухне, аллергия, ссора, после которой мы дрожим от ярости... Нам бы полегчало, знай мы, что случится следом? Поняли бы мы тогда, что переживаем лучше моменты нашей жизни?
Логи-Хакон за привычной учтивостью прятал настороженность: глаза Сигге не внушали ему доверия. В них была веселость, но не было ни капли тепла. Они напоминали блестящий гладкий лед, на котором в лучшем случае набьешь шишек, а в худшем – провалишься и сгинешь в холодной воде.
Беда в том, что если я тебе не верю, то я не могу верить твоим словам о том, что тебе можно верить.
Она пахнет бедой. Она пахнет жизнью, чистотой и яростью. Она пахнет юностью, длинными ногами под платьем, ступающими по земле упруго и нежно.
Она проходит мимо меня, я снова чувствую этот запах. Запах мокрой воды и тревоги. Запах беды.
Она пахнет молодостью, мокрой травой и смехом в ночи. Она пахнет сероглазым взглядом, обжигающим нутро. Она пахнет лепестками роз.
Она пахнет бедой.
Когда она уходит, я все еще чувствую этот аромат. Так пахнет беда.
Если судьба обрушится раз на кого бедою, то ударам её конца не бывает. Это давно замечено.