Я предпочитаю огульную критику — тогда мой оценщик ходит вокруг да около моей Поляны Творчества, хотя бы не вторгаясь на нее своими ножищами.
Если почувствуешь, что за тобой стоит критик, загороди от него рукопись собственным телом.
Я предпочитаю огульную критику — тогда мой оценщик ходит вокруг да около моей Поляны Творчества, хотя бы не вторгаясь на нее своими ножищами.
Если почувствуешь, что за тобой стоит критик, загороди от него рукопись собственным телом.
Читатель! Как ты можешь думать, что одинок?
Неужто автор не общается с тобой со страниц своих книг?
Или стены твоего дома не обнимают тебя после восхода первой звезды?
Или земля не пружинит у тебя под ногами, с раннего утра направляя по жизненному пути?
И это ты смеешь называть одиночеством?!
Заглянув ненароком в общественное подсознание, он потом долго мыл руки и бормотал себе под нос: «Извиняйте, граждане, век воли не видать!»
Разочаровавшись в стремлении утвердить любимую идею под своим именем, он начал распространять ее как народную.
Что такое старость? Это время, когда природа вещей привлекает больше внимания, чем девичьи коленки.
В стране, где высшая доблесть — смерть за родину, свобода абортов воспринимается большим достижением.
В поисках глубинного «я» мое поверхностное «я» вырыло уже порядочную яму — но почему-то не хочет туда спускаться.
Если можешь выразить свою мысль прозой — выражай, и радуйся, что она вообще к тебе пришла.