Абу-ль-Фарадж ибн Гарун (Григорий Бар-Эбрей). Книга занимательных историй

Отец Фома говаривал:

— Подобно тому как змеи и скорпионы, помещенные на долгое время в сосуд, в конце концов погибают, так и дурные мысли, тревожащие сердце отшельника, погибают и исчезают, если он не дает им осуществиться.

0.00

Другие цитаты по теме

Аристотель дал Александру следующее письменное наставление:

«Будь осторожен в обращении со своими воинами, дабы они о тебе ничего плохого не думали. Ведь когда о ком-нибудь плохо думаешь, легко и сказать о нем плохо, а затем и плохо обойтись с ним».

Этим он хотел сказать, что следует хорошо обращаться с каждым.

Один мудрец сказал:

— Сорок лет подряд я прошу Бога об одном и том же, но он не выполнил мою просьбу.

Его спросили:

— В чем же заключается просьба, с которой ты обращаешься к богу и которую он не выполнил?

Он ответил:

— Я прошу только об одном — не думать о бесполезных для меня вещах.

Однажды Диогена спросили:

— Что труднее всего на свете?

— Познать самого себя и скрывать свои мысли, — ответил он.

Некто, собиравший навоз, сказал:

— Поистине справедливо изречение Давида: «Человек в чести, если он неразумен, подобен скоту, которого ведут на заклание».*

Услышав это, один из богачей и говорит:

— Где же твоя честь и где твой разум, что тебя нельзя уподобить скоту? Ведь ты похож на него: все дни своей жизни проводишь среди овечьего помета.

На это он ему ответил:

— Моя честь заключается в том, что я кормлюсь трудом рук своих и к милости таких, как ты, не прибегаю.

Мудрец сказал:

— Большой порок юности — упрямство — приводит иногда в зрелые годы к большому достоинству — стойкости.

Одного ученого спросили:

— Кого можно считать бестолковым?

— Того, кто не умеет толком ни поругать, ни похвалить, — ответил он.

Один из братьев спросил отца Сисоиса:

— Что ты скажешь, святой отец, по поводу моего падения?

Старец ему ответил:

— Вставай!

Сказал ему брат:

— Много раз я падал и вставал* . Доколе же я буду падать и вставать?

— Пока тебя не настигнет смерть — то ли во время падения, то ли во время раскаяния, — ответил ему старец.

Некий киник* из Александрии обратился к властелину с просьбой подарить ему один миткаль*.

— Такой ничтожный подарок не приличествует моему званию, — ответил властелин.

— Подари мне в таком случае талант* золота! — возразил ему киник.

— Такое требование отнюдь не приличествует киникам, — ответил властелин.

Однажды, поднявшись на возвышение, Диоген стал взывать:

— Приходите ко мне, сыны человеческие!

Собралось вокруг него много народа. Взглянув на людей, Диоген сказал:

— Зачем вы пришли? Разве я вас звал? Я приглашал сынов человеческих, а этим именем имеют право называться только философы.

Волк, лиса и лев решили охотиться сообща. Дела пошли у них хорошо — они поймали козу, оленя и зайца.

— Дели добычу, — обратился лев к волку. — Только по справедливости.

— Хорошо, — согласился волк. — Козу, я полагаю, надо отдать тебе, зайца — лисе, а себе я возьму оленя.

Услышав это, лев разгневался и растерзал волка.

— Теперь дели ты, — сказал он, обращаясь к лисе. — Только по справедливости.

— С удовольствием, — сказала лиса. — Пусть коза будет тебе на завтрак, заяц — на обед, а олень — на ужин.

— Вот это правильно, — сказал лев. — Кто научил тебя так хорошо делить?

— Лежащий возле тебя растерзанный волк, о мой повелитель! — ответила лиса.