Евгений Александрович Евтушенко. Голубь в Сантьяго

Внутри большой истории Земли

есть малые истории земные.

Их столько, что историков не хватит.

А жаль.

Самоубийственно всё знать,

но и незнанье как самоубийство,

лишь худшее — трусливое оно.

Жизнь без познанья — мёртвая трибуна.

Большая жизнь из жизней состоит.

История есть связь историй жизней.

0.00

Другие цитаты по теме

Я находился на полпути между нищетой и солнцем. Нищета помешала мне уверовать, будто всё благополучно в истории и под солнцем, солнце научило меня, что история — это не всё.

События производят на воображение человека такое же действие, как время. Тому, кто много поездил и много повидал, кажется, будто он живёт на свете давным-давно; чем богаче история народа важными происшествиями, тем скорее ложится на неё отпечаток древности.

Человека нельзя считать полностью виновным — ведь не с него началась история.

То, что я называю генератором исторических событий, не просматривается в самих событиях — так же как в деяниях богов не угадываются их намерения. Как говорится, неисповедимы пути Господни.

И наши дни когда-нибудь века

Страницами истории закроют.

А что в них есть? Бессилье и тоска.

Не ведают, что рушат и что строят!

Слепая страсть, волнуяся живет,

А мысль — в тиши лениво прозябает.

И все мы ждем от будничных забот,

Чего-то ждем... Чего? Никто не знает!

А дни идут... На мертвое «вчера»

Воскресшее «сегодня» так похоже!

И те же сны, и тех же чувств игра,

И те же мы, и солнце в небе то же!..

Она думала, что ее история – как скелет запертый в шкафу на три засова и семь замков. Оказалось, что даже из таких надежных шкафов скелеты иногда выпадают.

В правде нет позора, а есть одна лишь свобода. Каждая история имеет право когда-нибудь быть рассказанной.

Римляне не отсоединяли себя от тел.

Тело – не временное

пристанище духа,

но дух и есть.

Для христиан тело – не я,

для буддистов, арабов тоже,

для римлян тело рассказывает, кто ты.

Ты то,

что ты делаешь с телом своим.

Христиане зашорили себе взгляд,

мы боимся видеть тела,

мы не хотим до конца понимать,

кто мы,

римляне – нет.

Они разбирали тело,

рисуя портрет души.

Легенда всегда берет верх над историей.

Жизнь каждого человека — это дневник, где он собирался писать одну историю, а пишет другую.