Я человек опытный и знаю, что женское непосредственное чутье может быть иногда ценнее всяких логических выводов.
Вы наделены великим талантом. Вы умеете молчать. Благодаря этой способности вы незаменимый товарищ.
(Человек с рассеченной губой)
Я человек опытный и знаю, что женское непосредственное чутье может быть иногда ценнее всяких логических выводов.
Вы наделены великим талантом. Вы умеете молчать. Благодаря этой способности вы незаменимый товарищ.
(Человек с рассеченной губой)
Когда врач совершает преступление, он опаснее всех прочих преступников. У него крепкие нервы и большие знания.
В этом мире не важно, что вы сделали. Главное — заставить людей поверить, что вы сделали много.
Мужчина, как бы скверно ни поступил он с женщиной, никогда не верит, что ее любовь окончательно потеряна для него.
Женщин вообще трудно понять. За самым обычным поведением женщины может крыться очень многое, а ее замешательство иногда зависит от шпильки или щипцов для завивки волос.
Женщина остается для нас, мужчин, совершенной загадкой. Она может придать забвению или хотя бы принять на веру прошлое, пусть даже тяжкое преступление и в то же время терзать себя из-за сущего пустяка.
— Я ничего в ней не вижу, — сказал я, возвращая шляпу Шерлоку Холмсу.
— Нет, Уотсон, видите, но не даете себе труда поразмыслить над тем, что видите.
— Знаете, Уотсон, — сказал он, — беда такого мышления, как у меня, в том, что я воспринимаю окружающее очень субъективно. Вот вы смотрите на эти рассеянные вдоль дороги дома и восхищаетесь их красотой. А я, когда вижу их, думаю только о том, как они уединенны и как безнаказанно здесь можно совершить преступление.
— О Господи! — воскликнул я. — Кому бы в голову пришло связывать эти милые сердцу старые домики с преступлением?
— Они внушают мне страх. Я уверен, Уотсон, — и уверенность эта проистекает из опыта, — что в самых отвратительных трущобах Лондона не свершается столько страшных грехов, сколько в этой восхитительной и веселой сельской местности.
— Вас прямо страшно слушать.
— И причина этому совершенно очевидна. То, чего не в состоянии совершить закон, в городе делает общественное мнение. В самой жалкой трущобе крик ребенка, которого бьют, или драка, которую затеял пьяница, тотчас же вызовет участие или гнев соседей, и правосудие близко, так что единое слово жалобы приводит его механизм в движение. Значит, от преступления до скамьи подсудимых — всего один шаг. А теперь взгляните на эти уединенные дома — каждый из них отстоит от соседнего на добрую милю, они населены в большинстве своем невежественным бедняками, которые мало что смыслят в законодательстве. Представьте, какие дьявольски жестокие помыслы и безнравственность тайком процветают здесь из года в год.