Никто в здравом уме и от хорошей жизни не стремится убивать. Это удел маньяков и фанатиков. Даже закоснелый вояка, скалозуб, не мыслящий одежды, кроме мундира, марширующий даже от койки до сортира и разговаривающий со своей кошкой языком уставных команд, — всё равно предпочтёт получать звания за выслугу лет, а ордена — за успехи на параде. Недаром у русских военных традиционный тост — «за павших», а не «за победу». За победу пьют, только когда война уже идёт.
По сути, любая война — это в первую очередь война идеологий, а уж потом — соревнование в скорострельности и убойности железа.
Настоящий герой — из тех, что перегрызают цепи, плевком сбивают вертолёты и играючи управляются с десятком-другим врагов, — должен делать всё это спокойно, хладнокровно и совершенно безэмоционально. То есть — походить на актёра Шварценеггера, недаром в этих ролях и прославившегося.
А вот если в реальной жизни спецназовец будет орать, терзаться, ругаться, красочно описывать последствия своего гнева — как персонажи другого хорошего актёра, Брюса Уиллиса, — то через пару лет подвигов герой схватит от постоянных стрессов инфаркт и будет остаток дней прогуливаться по паркам, кормя пшеном голубей.
Кино приучило нас, что настоящее противостояние всегда завершается в соответствующих случаю декорациях... Конечно, писатели к этому тоже руку приложили. Лев Толстой... Конан Дойль... Виктор Гюго... Ну любят, любят люди творческого труда красивые декорации!
— Там. Я вижу землю.
— Три мили — и ты на месте. Никакой активности на авиабазе. Похоже, о перехватчиках можно не волноваться.
— Отлично. Тогда у нас есть время на небольшой брифинг.
— Я знаю, ты соскучился по мне, Кев. Но я уже обо всём проинформирован.
— То же самое ты сказал перед Монтенегро. Ладно, просто шучу, приятель. Твоя задача — высадиться в Абхазизии, нейтрализовать террористов, восстановить законное правительство... или то, что от него осталось. Президент и большинство членов кабинета министров были убиты, а также установлена военная хунта. Террористы использовали нейровзлом на всех высокопоставленных офицерах, а их киборги раскидали рядовых. Несколько лидеров выжило, но они не могут открыто противостоять новому режиму. Поэтому нас и позвали.
— Андрей Долзаев, лидер оккупационных сил. Экстремист, причастный к бойне в Санкт-Петербурге в 2015 году и прошлогоднему теракту в Грузии. Его поставщик оружия — не кто иные, как «Десперадо Энфорсмент».
— Убийцы Н`мани...
— Если мы не остановим их сейчас, то они смогут дестабилизировать весь регион. Но ещё одна немаловажная проблема — это Реактивный Сэм. Полагаю, вы уже встречались.
— Единственная проблема, которую я вижу, это его прозвище. В этот раз я во всеоружии.
— Возможно, он даже не в стране, но всё же смотри в оба. Ох... эм... извини.
— Готов к высадке.
Бессмысленно и глупо воевать с исполнителями, они ни в чём не виноваты, а на смену погибшим всё равно придут новые.
Война — это дело высших классов. Зачем крестьянину воевать? Первая мировая началась в 1914 году, потому что европейские правительства состояли сплошь из аристократии. Сейчас со всеми этими айфонами у обычного человека куда больше власти над обстоятельствами. Случилась бы бойня Первой мировой, если бы у каждого был айфон? Сомневаюсь. Они бы там просто все писали друг другу: «Слушай, не езди на Сомму, не стоит».
Недавняя кровопролитная война, названная каким-то трубадуром «Войной роз», продолжалась так долго, ее фракции менялись так часто, сопровождаясь взлетами и падениями тех, кто называл себя королем, что титулы и поместья переходили из рук в руки много раз. Человеку, сидящему на престоле сегодня, восхваляемому как лорд и одетому в бархат, подбитый горностаем, могла быть назначена встреча с палачом назавтра. Мало кому удавалось умереть в своей постели.
— Твоего сообщника мы тоже поймаем, — пригрозил полицейский. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Ага. Скажите, пан Кшиштоф, а если бы я был не из России — вы бы меня так же азартно ловили?
— Конечно, — возмутился Кшиштоф. — Это моя функция! Хотя, конечно, русских я не люблю.
— За что?
— А за все, что было!
— Странно, конечно, — сказал я. — У всей Европы друг с другом постоянно все было, только пыль летела. А не любят только нас...
Cлайд с цитатой