Церкви полны народу, как перед войной,
очереди в посольства — побег? исход?
По телевизору очередной герой
требует ящик водки и самолет
Церкви полны народу, как перед войной,
очереди в посольства — побег? исход?
По телевизору очередной герой
требует ящик водки и самолет
Спасибо августу, спасибо
за яблоки в чужих садах,
за то, что кто бы, с кем бы ни был -
он возвращается сюда,
где костерок чужой дымится,
и голос незнакомой птицы
звучит надрывно и тревожно,
как будто всё еще возможно.
Еще я вспомню поздний ужин
и быстрый взгляд чужого мужа.
Не знаю — что, но, может быть,
придется что-нибудь решить.
Это август.
Ничего не выйдет.
Знаешь ты и слишком знаю я...
Жесть театральная гремит,
судьба на ниточке висит,
ждём «бога из машины».
Но не торопится Зевес
покинуть плоскости небес
и нам явить из всех чудес
хоть четверть половины.
Ты думаешь, что будет дождь,
тебя поймут, и ты поймешь,
все люди станут братья.
Да, это будет дождь — и суд,
тебя, конечно же, поймут
и окончательно возьмут
в железные объятья.
До той воды, до той горы
еще осталось пол поры,
отмеренной не мною.
Ты ведь тоже, в сущности, одинок,
несмотря на жену, собаку, дом в предместье
мегаполиса... Знай, сверчок, свой шесток
и благодари за то, что пока есть он.
Так и зима промелькнет, и весна придет,
и ласточка спустится из небесных далей.
Звал ты ее, не звал — это ее черед,
ее право — и не мы его дали.
Право облака — не вовремя дождь лить,
право яблони — расцветать бело-розовым раем.
Право человека — любить или не любить,
но он не птица, не облако: он выбирает.
Нож по стеклу пропоет,
сгинет фонарь за окном.
Ночь ледяная придет,
накроет своим сукном.
Снова не видно ни зги,
проходит февраль впотьмах.
И проникает в мозги
маленький жалкий страх.
Будто бы кто-то взял
и, сверху накрыв тьмой,
— Не рыпайся, — приказал, -
а то придут за тобой.
Черный лебедь плывет из вчерашнего дня
а завтрашний день — мимо меня.
Светел закат и прозрачна вода,
каждому «нет» соответствует «да».
Господи, мне возвращаться домой
в полупомешанный город родной,
где я хочу доверять и любить,
но получаю в ответ: «может быть».
Ради получения желаемого люди легко предают других. Люди — просто живые шахматные фигуры.
... У каждого своя
Стезя, поэзия, свой почерк и подкладка,
Пусть неудачная — и горько с ней, и гадко!...
Судьба-изменщица, но все-таки своя.