И тень чертогов наслажденья
Плыла по глади влажных сфер,
И стройный гул вставал от пенья,
И странно-слитен был размер
В напеве влаги и пещер.
И тень чертогов наслажденья
Плыла по глади влажных сфер,
И стройный гул вставал от пенья,
И странно-слитен был размер
В напеве влаги и пещер.
Тот, кто хвастается, что приобрел множество друзей, никогда не имел ни одного друга.
В горячих, медных небесах
Полдневною порой
Над мачтой Солнце, точно кровь,
С Луну величиной.
За днями дни, за днями дни
Мы ждём, корабль наш спит,
Как в нарисованной воде,
Рисованный стоит.
Месть за Альбатроса начинается.
Вода, вода, одна вода.
Но чан лежит вверх дном;
Вода, вода, одна вода,
Мы ничего не пьём.
Кто начинает с того, что любит христианство больше, чем истину, кончит тем, что полюбит свою собственную секту или церковь больше, чем христианство, и наконец — самого себя больше, чем все остальное.
Как долго я лежал без чувств,
Я сам узнать бы рад;
Когда ж вернулась жизнь ко мне,
Я услыхал, что в вышине
Два голоса звучат.
— Кто это? — говорил один,
— Не это ли матрос,
Чьей злой стрелою был убит
Незлобный Альбатрос?
Самодержавный властелин
Страны снегов и мглы
Любил ту птицу и отмстил
Хозяину стрелы. —
Ответный голос схожим был
С медвяною росой;
— Он к покаянью принуждён
На век останний свой».
Государственная политика – одноглазый циклоп, и единственный глаз у него на затылке!
Наконец большая морская птица,
называемая Альбатросом, прилетает
сквозь снеговой туман. Её
встречают радостно и гостеприимно.
И напоследок Альбатрос
К нам прилетел из тьмы;
Как, если б был он человек,
С ним обходились мы.
На десять миль оградой стен и башен
Оазис плодородный окружен,
Садами и ручьями он украшен.
В нем фимиам цветы струят сквозь сон,
И древний лес, роскошен и печален,
Блистает там воздушностью прогалин.
Я дело адское свершил,
То было дело зла.
Я слышал: «птицу ты убил,
Что ветер принесла;
Несчастный, птицу ты убил,
Что ветер принесла».
Пылает Солнце, как в тюрьме
Ужели между рей?
И женщина смеётся нам? —
Не Смерть ли? И вторая там?
Не Смерть ли та, что с ней?
Рот красен, жёлто-золотой
Ужасный взор горит:
Пугает кожа белизной,
То Жизнь по Смерти, дух ночной,
Что сердце леденит.
Вот близко, близко подошли
И занялись игрой,
И трижды свистнув, крикнул дух:
«Я выиграл, он мой!»