Дени Дидро

Другие цитаты по теме

Если какое-нибудь явление превышает, по нашему мнению, силы человека, то мы тотчас же говорим: это дело Божие; наше тщеславие не может удовольствоваться меньшим. Не лучше ли было бы, если бы мы вкладывали в свои рассуждения несколько меньше гордости и несколько больше философии?

— Что было в начале?

— В начале было СЛОВО.

— ... и было оно матерное. Слово породило ритм, ритм дал жизнь движению.

— Или вы слишком грамотны, чтоб ответить или «Господи, из каких бездн мне придётся вытаскивать их на свет просвещения!». Пока вы недостаточно грамотны, чтоб промолчать. Слово» Логос» имеет тридцать четыре гнезда значения. Пока отложим в сторону Евангелие от Иоанна. Мы же обратимся к истоку. То что знают все: «В начале сотворил Бог Небо и Землю. Земля была пуста, и сказал Бог: да будет свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил свет от тьмы» было позднее. То что люди не любят вспоминать звучит:» В начале была Тьма, и Тьма была повсюду, и всё было Тьма. Тьма вечна и неподвижна, мертва, но разумна, и Тьма способна произвести из себя жизнь.» Откуда это? ... и сотворил Бог света четыре Истока, четыре мощные стихии: Огонь, Воздух, Воду и Землю. И были положены эти стихии в основу мира... Богословские книги на первый взгляд кажутся иносказаниями, которые имеют смысловых значений гораздо больше, чем тридцать четыре толкования слова «Логос». Также весьма часто тексты книг напоминают простые, сильно упрощенные сказки для взрослых детей. Но я вам говорил о истории — и когда начинаешь сопоставлять прошедшие через века тексты и события настоящего. Понимаешь всё это было, не даром правило Сети тридцать четыре гласит:» Если что-то в мире происходит, значит это уже было. Без исключений!». Змей Уроборос кусает себя за собственный хвост.

И об истории христианского человечества нельзя судить по внешним делам, по человеческим грехам и страстям, искажающим образ христианства.

Везде, где признают Бога, существует культ, а где есть культ, там нарушен естественный порядок нравственного долга и нравственность падает.

В истории любого народа найдется немало страниц, которые были бы великолепны, будь они правдой.

Отнимите у христианина страх перед адом, и вы отнимите у него веру.

Усвоенные с детства взгляды мешают магометанину креститься; усвоенные с детства взгляды мешают христианину совершить обряд обрезания; разум зрелого человека одинаково презирает крещение и обрезание.

Религия мешает людям видеть, потому что она под страхом вечных наказаний запрещает им смотреть.

Двенадцать снов королеве, что спит под венцом из камней.

Восемь ночей породили восемь свирепых зверей.

Четыре гвоздя лишь подарят грешнику вечный покой.

Возносится к небу молитва о том, кто уходит на бой.

Возможно, близок час падения гордого древнего Лондона.

Возможно, его жители танцуют перед лицом смерти в последний раз.

Столкнувшись со зловещим и неведомым, люди начали искать ответы.

Верить в приметы, в силу звезд, в дурные знамения.

Слушать священников, которые объясняли то, чему не было объяснения.

Разочаровавшись в религии, люди обратились к науке.

Я наблюдал, как они строят города

и создают оружие для своих бесконечных войн.

Старые ответы забывались, возникали новые вопросы.

Что есть тьма, как не сокрытый свет?

Что есть стена, как не порабощенный камень?

Что есть стекло, как не истерзанный песок?

Что есть песня, как не боевой клич?

Что есть ненависть, как не угасшая любовь?

Что есть жизнь, как не ожидание смерти?

Идея совершенства, как её ни переодевай, вошла в каждого: под ней подписывается даже тот, кто ставит её под вопрос. С тем, что прямого продолжения в истории не существует, что она вовсе не движется заданным курсом к определённой цели, в наше время не согласится никто. «У Истории есть цель, к которой она стремится, которую она содержит в себе как возможность» — вот что провозглашают наши желания и учения в один голос. Чем больше идея обещает на завтра, тем скорее она победит сегодня. Не способные найти Царство Божие в себе самих или, скорее, слишком испорченные, чтобы подобным поискам предаваться, христиане перенесли его в будущее: исказили смысл преподанного урока, зато застраховали себя от неудач.