Того, что достаточно для Геродота,
Мало, мало, мало для Герострата!
— Хессалонец, с которым ты дерешься, я в жизни не видел человека огромнее! Я бы не хотел с ним сражаться...
— Вот почему твое имя никто не запомнит.
(— Тот воин, с кем вам придется драться, огромный, мне таких не приходилось видеть. Я побоялся бы с ним драться.
— И потому безвестным будешь ты.)
Сражайтесь, храбрые рыцари! Человек умирает, а слава живёт! Сражайтесь! Смерть лучше поражения! Сражайтесь, храбрые рыцари, ибо прекрасные очи взирают на ваши подвиги.
— Хессалонец, с которым ты дерешься, я в жизни не видел человека огромнее! Я бы не хотел с ним сражаться...
— Вот почему твое имя никто не запомнит.
(— Тот воин, с кем вам придется драться, огромный, мне таких не приходилось видеть. Я побоялся бы с ним драться.
— И потому безвестным будешь ты.)
– Но кто же тогда будет учить и вдохновлять людей на подвиги? – воскликнула Эльга. – Ради чего люди ищут подвигов и славы, как не ради памяти? Не потому ли, что хотят стать выше и славнее тех, кого помнят?
– Нельзя, госпожа, быть стягом и воином одновременно, – усмехнулся Алдан. – Или драться, или вдохновлять. Только что-то одно. Но ты не беспокойся. Желающие быть стягом всегда найдутся. Многие возродятся поневоле, потому что о них не было саги – было нечего помнить, и им придется выйти в мир, чтобы попробовать еще раз. Но ведь воинов нужно много. А стяг для войска нужен только один. Когда их два – это скорее плохо, чем хорошо.
Никогда не знаешь, чем больше прославится актёр или актриса — новым фильмом или адюльтером. Когда я вижу, что кто-то спешит прославиться любым способом, очень расстраиваюсь.
Живущий умрет, тело в землю сложив, -
Кто благ был до смерти — тот в имени жив.
Два имени в нашей речи покуда
Для славы посмертной: добро или худо.
Дурных порицают, хорошим — хвала, -
Какая из двух тебе участь мила?
Был добрым — тебя провожают хвалою,
А был ты плохим — породнишься с хулою.
Ну в такой жизни, как у него, буквально всё и все, кто в ней находятся, становится угрозой. Да, внимание, которого ты жаждал, становится пыткой и ты хочешь от этого сбежать. Джон часто ночевал в отелях. Я спросил его в одном из первых писем — почему. Он ответил, что так чувствует себя менее одиноким, что казалось странным, ведь отели — это синоним одиночества. Позже он добавил, что это чувство немного смягчалось тем фактом, что большинство людей в других номерах тоже были одиноки, как и он.
Cлайд с цитатой