— Ммм, так хорошо?
— Джентельмен никогда не рассказывает.
— Тебе и не нужно говорить, все на лице написано. Дэнни Ренду перепало.
— Ммм, так хорошо?
— Джентельмен никогда не рассказывает.
— Тебе и не нужно говорить, все на лице написано. Дэнни Ренду перепало.
— Кажется ребра не сломаны, но их старательно отбили.
— Все моё тело отбили старательно.
— О-о, эй-эй Колин, стой. Я ничего тебе не сделаю.
— Почему? Ты разрушитель руки, а я из руки. Зажги свой проклятый кулак и уничтожь меня.
— Колин, прошу.
— Все не так, как я думала.
— Я знаю, каково это. Всю свою жизнь во что-то верить, а потом разуверится. Но нам нельзя сопротивляться, нам нельзя убегать. Мы должны перестать все уничтожать.
— Дэнни.
— Я здесь.
— Ты давно уже встал?
— Не давно. В городе так тихо по утрам.
— Да. Приятно.
— Да. Насчёт вчерашнего.
— Да...
— Я много лет жил совсем другой жизнью. И многих вещей я совсем... но вчера было... мне понравилось, очень.
— Мне тоже понравилось. Знаешь, эта маска, ну, показной храбрости, которую ты носишь, я понимаю, зачем она, я тоже так делаю. Она держит людей на расстоянии, но со мной тебе не нужно быть таким.
— Мы плывем на лодке!
— У вас есть лодка? Где вы ее взяли?
— Вообще, это скорее самолет... наполовину... Мы на самолодке.
Россия — это континент, который притворяется страной, Россия — это цивилизация, которая притворяется нацией.
Баба, фраер, чисто мент — пирожок для вора,
Келешуй, браток, момент, вот тебе контора,
Замутить их надо в дело, чтобы рыбку съели смело,
И рамсы втереть умело, что к чему.