Его жена... похоже, её все обожают. Она из тех, кого жаждут все, кроме мужа.
— Розовая вода? Мне нужен окуриватель?
— Нет, тетя, но...
— Фрэнсис всегда знал, что мне дарить — бренди, коньяк, мадера. Желательно все сразу.
Его жена... похоже, её все обожают. Она из тех, кого жаждут все, кроме мужа.
— Розовая вода? Мне нужен окуриватель?
— Нет, тетя, но...
— Фрэнсис всегда знал, что мне дарить — бренди, коньяк, мадера. Желательно все сразу.
— Что это? Тайник?
— Это придумала хозяйка, сэр. Она просила не говорить вам. Это на случай тяжелых времен.
— О чем еще ты мне не сказала?
— Вам нужен полный список того, что она делает, чтобы вы были в тепле, сытости и безопасности?
— Ты любишь своего отца?
— Библия обязывает.
— Вы оба должны знать, что менее четырех лет назад меня судили за вредительство, бунт и саботаж.
— И вы, чудесным образом, были оправданы.
— А еще через два года я проник в тюрьму в Бодмине и освободил заключенного. Или вы, и ваши коллеги-судьи, расцениваете это как молодой задор?
— Возможно, мы исповедуем принцип, что раскаявшийся грешник — самый лучший пастор.
Иронично. Я видел столько детей, рожденных в нищете и убожестве, но моя собственная дочь, которая родилась в роскоши и окружена заботой и вниманием достойными самой принцессы, оказалась больна.
Очевидно, леди не всегда получает то, к чему лежит душа.
— Ты продолжаешь настаивать, что мы враги, но по сути, у нас с тобой много общего. Мы могли бы бы союзниками.
— Не дай мне Бог, так отчаяться.
— Я вам настолько неприятна?
— Неприятны? Если невозможность весь последний год думать о работе, невозможность забыть ваш голос, ваш поворот головы, свет в ваших локонах, желание и одновременно страх услышать, что вы замужем — значит «неприятны»...
— Все мужчины так тщеславны?
— Я бы не считал тщеславие свойством одного пола.
Как необычно: супружеская пара наслаждается обществом друг друга.