Сердце у меня колотилось, как яйцо в кастрюле с кипящей водой.
Открыть сердце для любви – это как взбираться на скалу без страховки, причём не ради того, чтобы увидеть красоту мира с вершины, а из-за радости самого подъема. И боль в кровоточащих пальцах – неотъемлемая часть этой радости.
Проснись! Да проснись же ты, мечтатель гребаный! Или проснешься, или погибнешь, как я.
В груди спотыкалось сердце. Я ненавидел эту жалкую, ущербную мышцу, которая тыкалась мне в рёбра, как недобитая собака.
А что, если мы просто так и будем сидеть здесь, тихо-тихо, не двигаясь? Может, время оставит нас в покое, обойдет стороной?
Сердце мое – не то чтобы опустилось в пятки, а рухнуло, ко всем чертям свинячьим, куда-то в городскую канализацию, да там и осталось валяться. Заполучить его обратно не было ни единого шанса.
Будучи ботаником, я нашёл удивительную параллель между женским сердцем и Анемоном. Это растение дожидается тёплой погоды и лёгкого ветерка прежде, чем оно раскроется. Поскольку оно очень чувствительное и нежное, одна грубая пчела может погубить цветок. Так вот, нежность и терпение — главное в обращении с ним.
Неоновые лампы светились одиночеством. Слишком яркие; от них ничего не скроешь. От них пустота казалась в десять раз более пустой.
Он никогда не прогибался и любил говорить мне, что не скопил ничего, кроме собственного достоинства, а его-то не отдаст никому. Никакой вере, никакой церкви, никакому учению.
Cлайд с цитатой