Договоры и союзы, запомни, это столь же хороший способ ведения войны, как и обстрел из бомбард.
Почему же вы не слушаете его слов? Когда он учит, что произвол нельзя победить произволом, что на насилие нельзя отвечать насилием? Что война никогда не оканчивается победой, но порождает очередную войну, что ничего, кроме очередной войны, война принести не может?
— Многие затаили на нас злость. Многие хотели бы видеть нас мёртвыми.
— Это хорошо. Это гарантия, что вы будете действовать осторожно и обдуманно.
Всему своя цена. Война требует жертв. Мир, оказывается, тоже.
Но я не хочу умирать на войне, ибо это не моя война.
Блокаду необходимо сломать. И Прокоп ее сломает. При случае, если удастся, переломив хребет Силезии. С хрустом. Так, чтобы покалечить на сто лет.
— И только в этом все дело? — разочарованно спросил Рейневан. — Только в этом? А миссия? А долг? А несение истинного слова Божия? А борьба за истинную апостольскую веру? За идеалы? За общественную справедливость? За новый лучший мир?
— Ну конечно! — Горн приподнял голову, улыбнулся уголками губ. — И за это тоже.
В гуще военных действий, к тому же долженствуя сыграть важную роль, невероятно легко получить по шее. Или по иной части тела. Невероятно легко, когда идет война, потерять какую-то часть тела. Случается, что этой частью оказывается голова.
Революции делают для того, чтобы что-то изменилось. Проигравшим в худшую сторону, выигравшим — в лучшую.
– Я знала, что ты не поймешь.
– Не пойму, верно. Никогда. Но в чем дело, знаю. Ваши значительные, ваши великие дела, ваши войны, ваша борьба за спасение мира… Ваша цель, которая оправдывает средства… Прислушайся, Филиппа. Слышишь голоса, крики? Это коты дерутся за свои великие дела. За абсолютную власть над кучей отбросов. Это не шутки, там льется кровь и летят клочья шерсти. Там идет война. Но мне в высшей степени наплевать на все эти войны, кошачьи и твои.
— Когда речь заходит о благе дела, единицы в расчёт не идут. Если благодаря этому великое дело Чаши может сделать шаг к победе, если это должен быть камень на холм нашего окончательного триумфа... То я готов пожертвовать собой.
— Давно уже, — сказал мамун, оказывается, вовсе не спавший, — давно уже я не слышал ничего столь же глупого.
Армия не может существовать без порядка и организованности. Тем поразительней, что реальная война — с точки зрения порядочности и организованности удивительно походит на охваченный пожаром бордель.
Cлайд с цитатой