Опыт учит, что Господь, если уж вообще вмешивается, то встает скорее всего на сторону более сильных.
... название Божьих воинов вам уже не подобает. Ибо то, что вы творите, больше радует дьявола. По лестницам из трупов не вступают в Царствие небесное. По ним спускаются в ад.
— Когда речь заходит о благе дела, единицы в расчёт не идут. Если благодаря этому великое дело Чаши может сделать шаг к победе, если это должен быть камень на холм нашего окончательного триумфа... То я готов пожертвовать собой.
— Давно уже, — сказал мамун, оказывается, вовсе не спавший, — давно уже я не слышал ничего столь же глупого.
— Ересь в Церкви, — тихо сказал инквизитор, — существовала веками. Всегда. Ибо Церковь всегда была оплотом и пристанищем для людей глубоко верующих, но и живо мыслящих.
В мести помощи Бога не ищут, и месть, чтобы быть истинной, должна быть жестокой. Тот, кто мстит, должен отринуть Бога. Он проклят. На века.
Революции делают для того, чтобы что-то изменилось. Проигравшим в худшую сторону, выигравшим — в лучшую.
Когда умирает мечта, то тьма заполняет опустевшее место.
— Многие затаили на нас злость. Многие хотели бы видеть нас мёртвыми.
— Это хорошо. Это гарантия, что вы будете действовать осторожно и обдуманно.
Блокаду необходимо сломать. И Прокоп ее сломает. При случае, если удастся, переломив хребет Силезии. С хрустом. Так, чтобы покалечить на сто лет.
— И только в этом все дело? — разочарованно спросил Рейневан. — Только в этом? А миссия? А долг? А несение истинного слова Божия? А борьба за истинную апостольскую веру? За идеалы? За общественную справедливость? За новый лучший мир?
— Ну конечно! — Горн приподнял голову, улыбнулся уголками губ. — И за это тоже.
Святой Инквизиции вредят бессмысленные и демонстративные экзекуции. Вредит несправедливость. Именно благодаря таким действиям возникает чёрная легенда, миф о жестокой инквизиции, льётся вода на мельницу еретической пропаганды. Я с ужасом думаю о том, что через сто лет останется только эта легенда, мрачная и чудовищная повесть о ямах, пытках и кострах. Легенда, в которую поверят все.
В шулерне произошло то, что должно было произойти. Это было неизбежно. Это должно было произойти… Потому что… должно было. Ничто иное случиться не могло, другой ход событий был невозможен. Поскольку другое, альтернативное течение событий предполагало безразличие. Согласие. Приятие. Одобрение. То, что мы увидели в шулерне, свидетелями чего были, исключало безразличие и бездействие, а значит, альтернативы действительно не было. Случилось то, что должно было случиться.
Cлайд с цитатой