Я больше вне подруг, родителей, учителей.
Ушла в самодостаточность.
Стала ничьей.
Я больше вне подруг, родителей, учителей.
Ушла в самодостаточность.
Стала ничьей.
— Тебе разве не страшно оставаться снова одной?
— Гораздо страшнее оставаться cнова не с тем.
Вот такая она самодостаточная личность! Уж она то точно достанет и всех окружающих, и саму себя!
Я заплетаю бережно косы и вплетаю в них цветы.
Прозрачный восторженный город, ажурные ноты, мечты.
И щебечут изнеженно птицы от трогательной красоты.
Я влюблюсь сегодня в кого-то...
Быть может, это ты?
Так скучно пытаться произвести на кого-то впечатление. Я вот, скажем, здесь только для того, чтобы произвести впечатление на одного человека — и этот человек я сам.
Однажды все точно пойдет ТАК,
Как нужно тебе от моих причин.
Тогда мир зашепчет: «а он не дурак»,
И даже лучший из многих мужчин.
Греет плечи не смысл в чужом одеянии слога,
а внутренний Бог,
души диалог,
и собственная дорога.
Самодостаточность — это не плотный распорядок из шейпинга, курсов экибаны, английского и лекций по буддизму. Не собственный кабинет с факсом, ксероксом, компьютером и секретарем в предбаннике. Не вибратор под подушкой, не муж в ливрее, не отшельнический скит в темном, глухом бору. Самодостаточность — это серьезный, страстный, взаимный роман со своею собственной жизнью. Это неиссякаемое удивление перед ее феноменом, это любовь, которой никто и ничто не в состоянии ни уничтожить, ни затмить. Ты с ней родилась, и по сказочным канонам умрете вы в один день.
И беглых, и сонных глаз достаточно, чтобы понять — не влюблена. Да, она интересна, порою ослеплена. Порою тонет в объятиях, порою плачет в сон. Ей бы сесть на первый же поезд и познать чуть других сторон.
Ей бы сесть на любое место и подслушать чужой разговор, подарить ребенку конфету, подружиться с бездомным котом. Промолчать, где было бы больно, рассмеяться, когда тяжело. Обменять все свои «комфортно» на то, что еще не пришло.
Когда ночь — не давать всем покоя, поутру сливаться с росой, расцветать весной там, где воля, притаиться под первой звездой.
А потом остаться вдруг тихой и беречь в себе каждую нить. Варить чай и играть в трусиху, чтоб мужчина хотел защитить. Танцевать легонько и бегло носиться в платьях до пят. И уже, возможно, сквозь время обнимать своих дочерят.
Но сейчас Она не спокойна.
У нее работа и быт.
Ей бы взять билет и свободу.
Ей бы просто обо всем забыть.