Ты меня убила. Сука!
— Нечего бояться, паренек, — сказал Уллман. — Безопасно, как у Христа за пазухой.
— Про «Титаник» тоже так говорили, — заметил Джек.
Ты меня убила. Сука!
— Нечего бояться, паренек, — сказал Уллман. — Безопасно, как у Христа за пазухой.
— Про «Титаник» тоже так говорили, — заметил Джек.
Можно ли ожидать, что вы поведете себя, как мыслящее человеческое существо, если вашу руку пронзают раскаленные докрасна острые иглы?
Мир жесток, детка. Если тебе не подвинтить гайки, тебе ещё и тридцати не исполнится, а ты уже начнёшь трястись, дребезжать и ходить враскоряку.
Все мы помним приятные сны куда отчетливее, чем страшные. Похоже, между сознанием и подсознанием существует некая буферная зона, и обитает там черт знает какой цербер.
— Он сказал, бензонасос забит дерьмом.
— Дэнни, не говори такие слова.
— Бензонасос? — спросил он с искренним удивлением.
В жизни случаются страшные вещи, и объяснить их никто не может. Хорошие люди умирают страшной, мучительной смертью, и остаются их родные, которые любят их, остаются одни-одинешеньки. Иногда кажется, будто только плохие люди как сыр в масле катаются катаются и болячка к ним не пристает. Жизнь тебя не любит — зато любит мамочка… и я тоже. ... научись управляться с этим. Вот твоя работа в нашем жестком мире: сохранять живой свою любовь и следить, чтоб держаться, что бы ни случилось. Соберись, прикинься, что все в порядке, — и так держать!
— Не люблю рыбу.
— Как бы не так, — сказал Холлоранн. — Просто тебе не попадалась рыба, которой ты по душе.