Никто не может похвалиться тем, что ни разу в жизни не стал предметом презрения.
— Сколько презрения было в твоем голосе, когда ты сказала те слова.
— Какие?
— «Ну так, иди!»
Никто не может похвалиться тем, что ни разу в жизни не стал предметом презрения.
— Сколько презрения было в твоем голосе, когда ты сказала те слова.
— Какие?
— «Ну так, иди!»
— Ты ведь презираешь меня?
— Если бы я хоть иногда вспоминал о тебе, то, наверное, презирал бы.
Сфинкс, не разгаданный до гроба,
О нём и ныне спорят вновь;
В любви его роптала злоба,
А в злобе теплилась любовь.
Дитя осьмнадцатого века,
Его страстей он жертвой был:
И презирал он человека,
И человечество любил.
Робость можно определить как боязнь порицания, стыд — как уверенность, что оно неминуемо.
Я знатен — и люди чтут меня. Но то, что они чтут, — это высокая шапка и широкий пояс. Я унижен — и люди презирают меня. Но то, что они презирают, — это холщовый халат и соломенные сандалии. Но ведь в действительности люди меня не чтут — чему же мне радоваться? Они в действительности меня не презирают — чему же мне огорчаться?