Главное — не быть человеком, а оставаться им.
Каждая страна, как и человек, доставляет неудобства другим, одним фактом своего существования.
Главное — не быть человеком, а оставаться им.
Каждая страна, как и человек, доставляет неудобства другим, одним фактом своего существования.
У каждого свой Аушвиц, каждый из нас – узник и надзиратель, каждый из нас – жертва и палач одновременно…
Я рассматривала людей, проходивших внизу. У каждого из них своя история, и она — часть еще чьей-нибудь истории. Насколько я поняла, люди не были отдельными, не походили на острова. Как можно быть островом, если история твоей жизни настолько тесно примыкает к другим жизням?
Одиночество духа гораздо страшнее одиночества тела, которое можно насытить каким-то эрзацем, тогда как душа признает только подлинник.
Человек чувствует, как тщетны доступные ему удовольствия, но не понимает, как суетны чаемые.
Но как бы мало вы ни ценили мнение окружающих, как бы мало ни уважали их, тем не менее нет ничего приятного в том, что вас считают исчадием лжи и лицемерия и приписывают вам то, от чего вы с отвращением отворачиваетесь, и обвиняют в пороках, вам ненавистных; в том, что ваши добрые намерения рушатся, а руки оказываются связанными; в том, что вас обливают незаслуженным презрением, и вы невольно бросаете тень на принципы, которые проповедуете.
Хороших людей вообще не бывает. Как и плохих. Просто каждый всеми силами преследует свои цели и свои интересы. И если его интересы и поступки совпадают с твоими — он хороший. А если нет — то плохой.