Дорогая Грейс, я пишу тебе без злости, очень давно я научился ненавидеть своих врагов, но еще никогда никого из них я не любил.
Если мимо тебя пройдет твой враг и нанесет тебе оскорбление — это акт любви. В сердце твоего врага зародился импульс любви, но, пройдя через завесу памяти, он превратился в ненависть.
Может, мне тоже написать тебе письмо? Но мы с Артуром ничего не сможем написать, потому что таких слов еще не изобрели. У нас просто не хватит слов. И что самое ужасное — мы могли учится, но пошли на фронт. И у меня нет, чертовых, слов...
«Дорогая Грейс, я пишу это письмо с тяжелым сердцем. Я точно знаю, что ты сделала и с кем ты это сделала. Ничего этого не будет упомянуто в отчете, тем не менее, ты должна знать, я в курсе, что ты отдалась человеку, который является нашим заклятым врагом. Это не просто измена, это отвратительнейший поступок, твой отец стыдился бы тебя. Что касается меня — я опустошен. Ты предала каждый принцип и понятия чести, данные тебе от рождения и во имя чего?»
— Любви...
— Не думаете ли вы, что между нами возможна некая доля уважения? Мы давние враги, которые поднялись над своей ненавистью друг к другу и можем ценить профессионализм соперника... Лично я так не думаю.
— Я тоже.
— Ты обрюхатил Аду, потому что она Шелби? Думал, это поможет тебе стать кем-то? Я не позволю испоганить жизнь моей сестре, ради твоих планов.
— Господи, ты в самом деле в это веришь? Я люблю ее, Томми. Люблю с тех пор, как ей было девять, а мне двенадцать. И она любит меня. Ты хоть слово такое знаешь?
— Я как джин. Ты вызываешь меня, отпивая опиум из пузырька.
— Это от боли. И чтобы сохранить тепло.
— Поэтому ты нуждаешься в тепле? Тепло...
— Все это время...
— Я знаю. Наша любовь все еще жива...
Жизнь наша словно сон: правильная и неправильная, любовь и ненависть. Все это, умирая с течением времени, спокойно уходит без следа.
Cлайд с цитатой