И деревья стали какими-то страшными
Пытаются закошмарить, они ветками машут мне,
С них слетают голуби важные,
И шепчут на ухо тихо: «Осторожно, окрашено».
— Кто ты?
— Кто я?
— Да.
— Я тот псих, кто живет внутри тебя и будет помогать тебе эти два-три дня.
— Завяжи с опиумом, это он вызывает видения. Просто выброси его, пока он есть — это искушение. Сколько у тебя осталось?
— Семь тонн.
— Семь тонн!?
— Да. Большой запас, правда Ада?
Подарков ждут все:
Девочки, мальчики,
Фуражки, начальники, злобные хачики.
Святые источники, красные шапочки,
Больнички, ой мамочки...
Наркоман привычен ко многому, например к виду своей покойной бабушки, ползущей с ножом в зубах…
«Вес», ложка, «святой источник», «красная шапочка»
И вместо кроссовок... белые тапочки.
Я честно скажу, много чего пробовал
И большинство из этого мне нравилось.
Но не пожелаю врагу, даже самому злому,
Чтобы его так же как меня тогда вставило.
У вас много визуальных галлюцинаций?
— Даже слишком.
— Вы видите много такого, что не предназначалось для человеческих глаз, — сказал Дрейк и улыбнулся странной кривой улыбкой.
— Точно, вы совершенно правы, — чувство облегчения, вызванное присутствием этого человека, стало еще сильнее и напряженнее.
Он чувствовал себя спасенным.
— А чем вы занимаетесь помимо разговоров с мужчинами средних лет, провалившимися в кроличью нору?
И затянуть ремень на локте для инъекции героина,
Когда всё вокруг ставят на мне метку кретина.
По бокам тропинки растет трава. Почему — то сегодня она выглядит не так, как всегда. Чем дольше я смотрю на дорожку, тем больше убеждаюсь, что на крыльце и на дорожке безопасно, но трава таит угрозу.
Меня списывали со счётов, удаляя из списков живых
Я был на нулях: теперь к гонорарам липнут нули
И пусть я не обладаю ударом Мухаммеда-Али,
Зато мне близок его дух веры и борьбы.
Cлайд с цитатой