И потом они сгорели в адском пламени. Великолепный, обжигающий ад поглотил их души. Освобождая свой гнев, пока их обугленные тела не упали с неба, словно пепел. И как только ведьмы, вызвавшие Красную Смерть, исчезли, а гнев, питавший его, рассеял Ангел, он тоже просто исчез, как будто его никогда и не было. И вот так ведьмин час закончился. И большинство переживших бурю не знали, как близки они были к уничтожению.
— Вы когда-нибудь задумывались, что же такое брак?
— Это когда двое заявляют о любви. Это счастье.
— Для мужчин возможно. Если бы это и правда было счастье, то чего все хотят, разве мы украшали бы себя кружевом, шелком, оборками, осыпали бы путь невесты лепестками? Нет. Но мы это делаем. Ибо брак это движение по пути разрушения женщины. Это полное уничтожение индивидуальности женщины. Брак у нее забирает все. И тело, и независимость и даже душу. Не давая ничего взамен. Ничего, что ей необходимо.
Если апокалипсис всё же будет, даже его планы пойдут прахом. И вот тогда весь ад разбежится.
Я ничего не вижу, кроме этого чёртова колеса,
Вот оно поднимается, где-то под ним — леса,
Благотаные райские кущи, живой ручей.
Там я стал бы желанным, лучшим, а здесь — ничей.
Ты прошел полкруга и был таков, и каждый таков, как ты,
Потому что нет вечной жизни и дураков, никогда не боящихся высоты,
Потому что там, куда поднимается неумолимое колесо,
Кровь холодеет и останавливается, превращаясь в небесный сок.
Говорят, ад находится под землей — ты не верь им, они не знают, что говорят,
Ад — это тысячи метров над нами, где птицы небесные не парят.
Десять секунд до встречи с ним... восемь, быстрее... семь...
Те, кто оставил землю, поднимаются на чёртовом колесе.
Оно стоит на вершине мира, над раем земным и небесным дном.
Я боюсь высоты, но я знаю — туда придется идти одной.
И когда ты подводишь меня к турникету, выпуская билет из рук,
Я почти привыкаю к этому, начиная девятый круг.
Любить Елизавету Тюдор означает всегда хотеть большего, чем возможно получить. Вечно пребывать между раем и адом, тоскуя о недостижимом. И в этом смысле мне было жаль Роберта Дадли. Образ Елизаветы, запечатленный в его сердце, манил его в рай, но цепями плоти он был прикован к вратам ада.
— Почему вы не стали тушить пожар? — спросил дознаватель.
Мельник посмотрел на молодого человека так, будто тот сказал несусветную глупость.
— Это же ведьмин дом. Люди в него не то что заглядывать, даже мимо проходить боялись.
«А бабушка всё переживала, как бы к нам не нагрянули гости», — с грустью вспомнила Лара.
Cлайд с цитатой