Если бы он знал, что вот-вот войдёт в туннель, из которого не будет иного пути, кроме его гибели, — уплыл бы он прочь?
Может быть.
А может быть, нет.
Если бы он знал, что вот-вот войдёт в туннель, из которого не будет иного пути, кроме его гибели, — уплыл бы он прочь?
Может быть.
А может быть, нет.
Запахи, как музыка, долго держат воспоминания.
Знание вошло в него мягко и коротко, как лезвие ножа. Горячее и холодное разом.
…Сама возможность выбора – это уже огромное преимущество.
Мужчина в тени каучуковых деревьев, на котором танцевали солнечные монетки, повернул голову, не опуская её дочь на землю, и встретился взглядом с Амму. Столетия вместились в один неуловимый миг. История дала промашку, была поймана врасплох.
Всякий раз при расставании они брали друг с друга лишь одно маленькое обещание.
— Завтра?
— Завтра.
Они знали, что всё может перемениться в один день.
... ни одному зверю не сравниться с человеком в многообразном, бесконечно богатом на выдумки искусстве ненависти. Ни один зверь не достигнет в нём такой мощи и широты.
... ни одному зверю не сравниться с человеком в многообразном, бесконечно богатом на выдумки искусстве ненависти. Ни один зверь не достигнет в нём такой мощи и широты.
— Черт, не уследила за языком. Ну, это мой парень вроде как. У нас все сложно.
— Звучит как статус в «ВКонтакте», подруга. Он тебе изменил, когда ты была беременна? — Вересова недоуменно мотнула головой. — Оставил тебя с тремя детьми в хрущевке? Оказался главой мафии, и теперь вас должны убить?
— Что за бред, Карин!
— Тогда ничего сложного между вами нет. Или любишь или нет. Не самый трудный выбор в жизни.
Каждый выбирает свой путь и проходит его так, как считает возможным.
— Я могу нанести больший урон с помощью ноутбука, сидя в пижаме за чашкой утреннего чая, чем вы за год оперативной работы.
— И зачем тогда я вам сдался?
— Пока есть курок, кто-то должен его нажимать.
— Или не нажимать. Этого не узнаешь, сидя в пижаме.