Она во всем готова была усмотреть тяжелую драму. Жизнь принимала остро и трудно. Я же считаю, что принимать так жизнь неумно, точно дразнить опасного зверя, который в конечном счете все равно переломает тебе кости.
Когда я говорю с вами, даже сейчас, я все время говорю не в точности то, что думаю, а то, что может вас заинтересовать и вызвать отклик... К этому так привыкаешь, что уже перестаешь замечать. Да что там, язык вообще машина для изготовления фальши.
Легче сбыть макулатуру, когда тебя знают, чем гениальное произведение, когда твое имя никому не известно.
Я ничем не мог ей помочь.
— Я ничем не могу тебе помочь, — сказал я.
— Ты мог бы просто быть рядом. Больше ничего и не нужно.
Люди с тонкой душевной организацией слишком многое видят и поэтому никогда не могут дать прямой ответ.
Я крепился и молчал. Я хотел подождать, пока не смогу изложить свою историю более драматично. Тут намечались кое-какие возможности, но ничего ещё не оформилось. Заговорив сейчас, я мог невзначай сказать правду; когда меня застигают врасплох, я обычно говорю правду, а что может быть скучнее?
Я, например, считаю, что дружить одновременно больше, чем с четырьмя людьми безнравственно.
Иные люди могут, сами того не зная, годами служить источником света в жизни других людей, в то время как их собственная жизнь идет другими, скрытыми от глаз путями. И точно так же человек может стать демоном, раковой опухолью для кого-то, кого он едва помнит, а может быть, и вообще не знал лично.
Стоит начать что-то делать, сталкиваться с людьми – и некоторых из них вы непременно возненавидите. А ничто так не разбивает абстракций, как ненависть.
Cлайд с цитатой