Единственное, что до сих пор привязывает меня к вещам, — это некая жажда, унаследованная от предков, чье любопытство к жизни было доведено ими до бесстыдства.
Все эти дети, которых я не захотел иметь, — если бы только они знали, каким счастьем мне обязаны!