Ты, молодость, прощай. Тебя упырь
сосал, сосал и высосал. Ты, совесть,
тебя едва ли чудо исцелит:
да, впрочем, если где-нибудь болит,
уже не здесь. Чего не уберечь,
о том не плачут.
Как же хорошо быть молодой! У них вся жизнь впереди. Они ещё могут мечтать и надеяться и носить мини-юбки. Влюбляются, развлекаются, делают что хотят, и ещё время остаётся. А у меня вот каждый день — одно и то же. Как же уныла моя жизнь!
Однажды вечером будущее становится прошлым.
И тогда оглядывается назад — на свою юность.
«Расцветали яблони и груши», -
Звонко пела в кухне Линда Браун.
Я хлебал портвейн, развесив уши.
Это время было бравым.
Я тогда рассчитывал на счастье,
И поэтому всерьёз
Я воспринимал свои несчастья -
Помню, было много слёз.
Больше мне не баловаться чачей,
Сдуру не шокировать народ.
Молодость, она не хер собачий,
Вспоминаешь — оторопь берет.
Не жалею, не зову, не плачу,
Не кричу, не требую суда.
Потому что так и не иначе
Жизнь сложилась раз и навсегда.
Не все можно оправдать Клятвой, и не все можно искупить, а ты так неколебимо уверен в своей правоте, что вот-вот перейдешь черту, за которой нет пути назад. И то, что тебя ждет за этой чертой — ужасней всего, что ты себе представлял. От того, кем ты был, кого твои друзья могли любить и уважать — ничего не останется, лучшее в тебе будет кричать от боли, а худшее — стремиться приумножать эту боль. Разорванный пополам внутри самого себя, ты станешь катиться от плохого к худшему, стремясь удавить голос своей совести вместе с той половиной тебя, что еще жива; и когда тебе это удастся — будет готов еще один новобранец для Моргота.
Иногда, особенно в последнее время, мне так хочется, чтобы мы вновь стали молодыми, когда все грязные карты, которые могла выбросить нам жизнь, ещё лежали в колоде.
Благословение да будет над тобою,
Хранительный покров святых небесных сил,
Останься навсегда той чистою звездою,
Которой луч мне мрак душевный осветил.
А я сознал уже правдивость приговора,
Произнесенного карающей судьбой
Над бурной жизнию, не чуждою укора, -
Под правосудный меч склонился головой.
Разумен строгий суд, и вопли бесполезны,
Я стар, как грех, а ты, как радость, молода,
Я долго проходил все развращенья бездны,
А ты еще светла, и жизнь твоя чиста.
18 лет... Слишком рано, чтобы достичь своей мечты, но в самый раз, чтобы начать к ней идти. Падать больно. И это отличный возраст, чтобы сто раз упасть и научиться подниматься. Мы думаем, что наша любовь будет длиться вечно, хотя вступительные экзамены могут поколебать эту уверенность и привести нас в отчаяние. Из-за того, что нам по восемнадцать, каждый день мы проживаем так, словно он последний. Мы умеем страстно любить. И страстно ненавидеть. В этом возрасте легко заработать шрамы. Эти годы самые мучительные, и нас ждёт много трудностей. Тем не менее, когда-нибудь потом мы сможем сказать, что причиной, по которой это время было счастливым, была чья-та рука, которая однажды помогла нам подняться, когда мы упали. Ничего страшного, если тебе больно. Тебе же всего восемнадцать...
Молодость быстро проходит, Шерил, поверь. Правила игры меняются. И первым уходит то, что раньше казалось незыблемым.
Cлайд с цитатой