Подножка — это был очень разумный, пускай и зловредный ход.
— Я тебя ни от чего не отвлекла?
— Отвлекла, если честно. Перезвони через пару месяцев.
Подножка — это был очень разумный, пускай и зловредный ход.
— Я тебя ни от чего не отвлекла?
— Отвлекла, если честно. Перезвони через пару месяцев.
Я просыпалась с непривычным вкусом во рту — и сладким, и кислым одновременно;лишь через несколько дней я поняла, что это — обыкновенная надежда.
— Ты не можешь рожать! Кесарево запланировано на понедельник!
— Наверное, ребёнку не сообщили!
Слово «любовь» напоминало мне миндаль в сахаре: маленькое, милое, сладкое до невозможности.
— Тебе приснился страшный сон?
— Да. Очень страшный.
— Побыть с тобой?
— Останься со мной навсегда.
Где-то в складчатых глубинах моего разума — в этих складках еще обычно таится надежда — жила вера, что наши отношения еще можно спасти. А как могло быть иначе, если ты любишь человека, если вы произвели на свет новую жизнь? Такие нити не рвутся. Как и любую другую энергию, любовь нельзя рассеять — только перенаправить в иное русло. Но ведь это нормально. Любовь колеблется в каждой семье, перераспределяясь между членами.
Как забыть, что этот «друг» видел тебя голой? Что он смотрел за тебя твои сны, когда ты слишком уставала? Можно наносить на свою жизнь бесчисленное множество новых слоев краски, но первые мазки всегда будут проглядывать.