— Ты не можешь рожать! Кесарево запланировано на понедельник!
— Наверное, ребёнку не сообщили!
— Ты не можешь рожать! Кесарево запланировано на понедельник!
— Наверное, ребёнку не сообщили!
Я просыпалась с непривычным вкусом во рту — и сладким, и кислым одновременно;лишь через несколько дней я поняла, что это — обыкновенная надежда.
Если вы прекращаете страдания любимого человека – до того ли, как он начал страдать, в разгар ли, — то что это такое: милость или убийство?
— Тебе приснился страшный сон?
— Да. Очень страшный.
— Побыть с тобой?
— Останься со мной навсегда.
Кирпичный дом, как известно даже трем поросятам, не сдуешь. Но поросята не понимали, что серый волк – это только начало. Самый лютый враг уже притаился в их доме, но увидеть его нельзя. Я имею в виду не радиевые пары и не угарный газ, а простую необходимость сосуществовать втроем на небольшом пространстве. Думаете, ленивый поросенок – тот, который довольствовался соломой, — смог бы ужиться с педантичным поросенком-каменщиком? Вряд ли. Уверена, если бы сказка была на десять страниц дольше, поросята вцепились бы друг другу в глотки – и их кирпичный домик таки взорвался бы.
Слово «любовь» напоминало мне миндаль в сахаре: маленькое, милое, сладкое до невозможности.
Где-то в складчатых глубинах моего разума — в этих складках еще обычно таится надежда — жила вера, что наши отношения еще можно спасти. А как могло быть иначе, если ты любишь человека, если вы произвели на свет новую жизнь? Такие нити не рвутся. Как и любую другую энергию, любовь нельзя рассеять — только перенаправить в иное русло. Но ведь это нормально. Любовь колеблется в каждой семье, перераспределяясь между членами.
Быть матерью — это значит не только выносить плод. Это также вынести жизнь родившегося человека.
Почтовые ящики – лучшие питомники: в этих темных уютных туннелях счета плодятся, как кролики.