— Ваше Святейшество, Вам есть в чём исповедаться?
— Нет.
— Ваши грехи?
— Мой самый большой грех заключается в том, что совесть меня не терзает.
Тересина часто исповедовалась. Отец Рамон приходил из-за нее в отчаяние. Ведь он прекрасно видел, что в то время как руки, колени и губы Тересины каялись в прошлом грехе, её томные потупленные глаза, сверкнув из-под опущенных ресниц, обещали свершение нового.
Если человек про свой грех помнит, то это по нему почти всегда видно бывает. А если не помнит, то бессовестный он, и это тоже видно.
Позвольте Вам объяснить то, что Вы не поняли за свою долгую-долгую жизнь. Дружеские отношения — опасны. Они приводят к двусмысленности, недопониманию и конфликтам. И всегда плохо заканчиваются. В то же время формальные отношения — чисты, как родниковая вода. Это правила, выбитые в камне. Нет риска недопонимания и они длятся вечно. Так вот, Вы должны знать — я не ценю дружеские отношения и я большой поклонник формальных. Там, где формальные отношения — там права. А там, где права — земной порядок торжествует.
Ваши слова навели меня на одну мысль. Что добро, лишённое воображения, рискует стать чистым самолюбованием.
Мишель — ее большая нечистая тайна, грех и наказание, а так сладко сознаться в грехе тому, кто свят.
— Когда ты повзрослеешь?
— Никогда. Священник не взрослеет, ведь он не становится отцом. Он всегда будет сыном.
Грех – это по сути, преступление против твоей совести. А если у тебя нет совести, то и суд Божий тебе не страшен.
Cлайд с цитатой