Шрамы — словно метки бесконечных поражений,
Долог путь к победе через тысячи сомнений.
В огне моей души
Немая боль дрожит.
Ни к чему теперь
Притворяться сталью ледяной.
Окончен долгий бой:
Как стать опять собой?
Ведь в глазах навек
Ад войны застыл огня стеной.
Даже если упрямо кулаки мои сжаты,
Даже если я осмелюсь истину произнести...
Эта глупая гордость сожжёт дотла
И заставит снова быть безмолвной тенью.
Сколько же ещё кричать в попытке докричаться?
Может быть, давно пора с надеждой распрощаться?
Я едва дышу, но меч тяжёлый поднимаю
Против чёрной армии грехов.
Нет, ничего. Ничего. Конечно, уверен. На 99 процентов. Серьезно? 99 процентов? Не многовато ли? Именно такова твоя оценка? Ладно-ладно. 75. Ничего себе скачек. Ты потерял 24 процента.
У возлюбленных есть кое-что общее с Бонапартом: они всегда думают одержать победу там, где все терпели поражение.
Я бы дорого дал, чтобы сомнение ещё было возможно. Когда я сомневался, мне было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался, то была надежда; но теперь нет надежды, и я всё-таки сомневаюсь во всем.
Шрамы обладают удивительным свойством. Они напоминают о том, что наше прошлое реально. И не позволяют нам позабыть о событиях, которые оставили эти шрамы.
Cлайд с цитатой