Нет, настоящие звери — это дрессировщики, а вовсе не животные.
Знаешь, есть гениальный здешний путеводитель, разделенный на главки: «Как делать покупки в Бостоне», «Как посещать рестораны в Бостоне»... Так вот, раздел «Как водить машину в Бостоне» содержит единственную фразу: «В Бостоне лучше не водить»...
Баю-бай, уже позднее время,
Отсыпайся, хвостатое племя.
Молодцы, поработали знатно,
Отдыхайте, ребята, до завтра.
Что вам снится порою ночною?
Край далёкий под южной звездою,
Край далёкий, где вечное лето...
Нет, ребята, вам снится не это.
Не леса, не луга, не тропинки,
А всё тот же манеж да опилки,
Яркий свет, незнакомые лица -
Ну а что нам ещё может сниться?
Ремесло наше с вами такое:
Цирк есть цирк, это дело святое.
Очень трудно, и всё же прекрасно!
Верьте, братцы: живем не напрасно.
— И вот так обезьяна превратилась в человека! — закончил папа.
Дочь подняла на него глаза, спросила тихо, искренне:
— А она не удивилась?
Что, говорил, тебя в ней смущает — ее отстраненность, нездешность? Это, говорил, из-за широкого охвата зрения. Ну вот скажи — на какое расстояние видит муравей? А орел? Поэтому муравей несет в муравейник соринку. А орел парит в холодной вышине. Как ты думаешь, говорил, может орел любить муравья? Он может его только жалеть, потому что видит весь путь его до муравейника, где его раздавит бутса бодрого туриста с веселой песней на губах — солнышко лесное...
Зверей я люблю и потому считаю, что цирк – одно из наименее достойных изобретений существа, которое кичится тем, что занимает высшее место на древе эволюции. Впрочем, дрессировка продолжает оставаться излюбленным занятием человека. Если под рукой нет зверя, создания, наиболее пригодного для этой цели ввиду его беззащитности, люди со страстью дрессируют друг друга. И занимаются этим испокон веков.
Но даже если Ты не откликнешься, даже если я навсегда Тебя потерял, даже если остаток жизни я обречен хромать до восхода зари — мне уже не страшно: «Ибо ангела видел я лицом к лицу, а жизнь моя спасена».
Сейчас я уже уверен, что вся моя жизнь шла по кромке Твоей; я был подголоском, обычно далеким окликающим голосом фагота, что обыгрывал Твою тему.
... настоящая музыка — это, пацан, настоящая тоска. Особенно когда дело касается фагота, который поет лишь о том, что было и вернуть невозможно.
Cлайд с цитатой